противостояния. Выше уже было указано, что именно эту информацию о введении с 18-го числа общей мобилизации военные округа получили от Генерального штаба еще два дня тому назад.
Очевидно, что «военные партии» всех стран отчетливо сознавали, что ситуация явно выходит из-под контроля. А потому следует упредить противника и встретить войну в наиболее выгодном положении: «В Германии, в России и даже в Австрии все стремления государственных деятелей мирно разрешить конфликт разбивались о противодействие генералов, стоявших за войну и предсказывавших всевозможные ужасы в случае пренебрежения их техническими советами. В Австрии генералы могли даже разделить вместе с Берхтольдом [австрийский премьер-министр] тяжелую ответственность и славу быть инициаторами войны»[62].
На следующий день Австро-Венгрия начала всеобщую мобилизацию. В России же общая мобилизация была назначена на 18 июля, хотя фактически она уже началась на сутки раньше, так как первые мероприятия частичной мобилизации и мобилизации всеобщей являлись одними и теми же. В этот момент англичане, уже понимая фактическую неизбежность войны, приступили к мобилизации своего флота, сосредоточивая его на главных военно-морских базах и готовясь к призыву резервистов. Британские эскадры во всех морях занимали свои места согласно давным-давно выработанному расписанию.
Английская мощь являлась неоспоримой, а потому обе противоборствующие стороны ожидали официальных разъяснений со стороны английских властей. Немцы надеялись на британский нейтралитет, рассчитывая расправиться с Францией до того, как Великобритания соизволит открыть военные действия и перебросить на континент свой экспедиционный корпус (все-таки несколько десятков тысяч штыков и сабель, наряду с прикрытием северных морских границ самым могучим в мире флотом, что-нибудь да значат). Французы опасались, что англичане воздержатся от вступления в войну в первые несколько недель, когда должен был реализоваться на практике «План Шлиффена». Правда, эшелоны с войсками Британского экспедиционного корпуса были готовы к сосредоточению в портах Ла-Манша, дабы быть переброшенными на континент по первому же сигналу.
Но в общем и целом в дни Сараевского кризиса, в период объявления мобилизации европейскими странами, британское руководство выжидало, не заявляя о своей позиции в предстоящей схватке. Невзирая на союзы и обещания, англичане к июлю 1914 года все-таки не связали себя жесткими условиями вступления в европейскую войну на стороне Антанты. В эти дни очень многое зависело от позиции Великобритании.
Кайзер Вильгельм II, превосходно сознавая, что германский флот пока еще не может помериться с англичанами на равных, старался удержать Англию от выступления. Вполне вероятно, что розыгрышем ирландской карты, а также неприязненным отношением британского общественного мнения к царской России немцы с полной серьезностью рассчитывали, что Великобритания
