выражений, ангел хлопнул меня по груди ладошкой. Я снова почувствовал контакт. – Окей. Значит, слушай меня. Ты верхушка айсберга. Верхний слой эпидермиса. Внешний лоск. Покрытие. Слой тональника, черт, называй, как угодно, но точно не душа. Ты, – он махнул на меня рукой. – Слабая, тончайшая материя, которая не может ни с чем взаимодействовать. И пока мы спорим, время подходит к очень приятному процессу, который называется – аутопсия. Хочешь, чтобы твой зад заправили твоими же кишками? Валяй. Я посмотрю, когда ты вернешься в свое тело и захочешь гамбургер. Будет забавно наблюдать за попытками удержать жопой то, что ты проглотил.
– Как часто ты исповедуешься? – я немного охренел. Точнее, я еще с первой встречи охренел, когда ангел только открыл свой рот. Я все еще не уверен, что этот пернатый говнюк, имеет отношение к небесам. С его выражениями, ему место в Кентукки, но точно не в раю.
– Каждый, мать его, день.
– Я так и понял. – Потерев лицо, я выдохнул. – Мне надо в него влезть?
– Угу. Как Сэм Уит в Оду Мей Браун.51
– Чего?
– Ой, только не говори, что не видел фильм «Привидение». – Сморщился Годвин. Я выплюнул, что за херню ты несешь, и ангел снова скривился. – Короче, влезай в свое тело.
Перед тем, как вернуться/влезть/вместиться или чтобы там ни было, в тело, я хотел… перекреститься или помолиться. Черт, я не знаю, чего я хотел, но меня эти вещи страшили. Не знаю, что последует после, но мне совсем не нравилось такое положение дела. Кем я стану? Оболочкой, закрепленной за телом? Ходячим зомбяком, который в последствии развалиться по частям? Трупом, со способностью существовать, как живой человек?
– Вик…
– … да, я понял. – Вдох-выдох. Поведя плечами, я забрался на поддон, укладываясь вдоль своего мертвого тела, проваливаясь сквозь него. Наступила мгновенная темнота, хотя слух улавливать все звуки. Я слышал, тихое ворчание ангела и жужжание флуоресцентных ламп… но, чуда не случилось, за которым должно было последовать мое полное возвращение к жизни. Или к чему там. Ничего. Никаких ощущений. Может, оно и к лучшему. Короче говоря, я лежал в своем теле, как в гробу и ждал, мысленно отсчитывая минуты. Две… пять… десять… – Годвин…
ХРЯСЬ!
От удара в грудь, я едва не выплюнул кишки. Боль проникла в каждую клеточку моего тела, но не такая, от которой хочется бежать за Оксиконтином52 или отсекать себе нервные окончания, чтобы остановить агонию… скорее, это было похоже на резкий подъем со дна океана, когда череп в одном шаге от трепанации, мозг всмятку, а легкие съежились от нехватки кислорода.
Гипоксия, ку-ку!
ГЛАВА 8
Майкл Вуд.
Наверное, стоит записать его имя на бумаге и подложить под дверь церкви, чтобы служители бога, помолились за его душу. У самоубийц нет шанса обрести покой и уж тем более попасть в рай… ему просто необходимо пройти очищение от грехов и тогда, возможно, бог смилуется над его душой
