style="font-size:15px;"> – Так оно и было. Это наша аварийная хижина, расположенная на мысе Хат-Пойнт. Она вполне оправдала свое название, когда, по существу, спасла экспедицию Эрнста Шеклтона[18], члены которой, во главе с ним самим, нашли в хижине пристанище в пургу и лютый мороз.
– Обязательно постарайся проведать ее, – беспорядочно переходила Кетлин в своем обращении с «вы» на «ты», и обратно. Переход на «вы» всегда сопровождался появлением в ее тоне неких высокопарных ноток.
– Не раз думал об этом.
– И, если это возможно, тоже прикажи разобрать и погрузить на судно. Таким образом, здесь, в Новой Зеландии, а возможно, и в самой Британии, может образоваться своеобразная «антарктическая деревушка». Представляете, на какие воспоминания она навевала бы вас, мой великий мореплаватель!
…Вспомнив об этой беседе, капитан с какой-то особой теплотой взглянул на недостроенное пристанище полярных странников и представил себе, как бы оно смотрелось на одном из прибрежных холмов Крайстчерча, открытое всем горным и океанским ветрам.
10
К экспедиции на Хат-Пойнт, к своей «аварийной хижине», расположенной в пятнадцати милях от базы, капитан Скотт мысленно готовился давно. Другое дело, что из-за несметного количества дел на базе постоянно приходилось откладывать её. Но теперь, когда, в преддверии зимы, отопительная печь в Экспедиционном доме была установлена, трубы обогрева проложены, плита для приготовления пищи тоже заработала, капитан мог позволить себе и такую вот, тренировочную, перед рейдом к полюсу, разминку.
Поскольку это был воскресный день, Скотт решил взять с собой только Сесила Мирза, подарив остальным время для банных услад, отдыха и написания писем, которые «Терра Нова» должна была доставить в Новую Зеландию.
– Поскольку до Хат-Пойнта всего пятнадцать миль, советую создать упряжку из девяти собак, – предложил Мирз, как только капитан окончательно остановил свой выбор на нем. – В более далекий путь и при более тяжелом грузе полагается впрягать двенадцать-пятнадцать.
– Мы берем с собой только походную металлическую печь, спальные мешки, лом, топор, две лопаты и продовольствия на пять суток. При любом рейде с ночевкой из экспедиционного лагеря следует выходить, имея трехсуточный резервный запас продовольствия, – объяснил Скотт, обращаясь ко всем собравшимся вокруг него офицерам. – Считайте это приказом, который не будет отменяться до конца нашей экспедиции.
– Такой запас легко способен вмещаться в наших рюкзаках, – напомнил Сесил, – вместе с летними спальными мешками.
Капитан потому и остановил свой выбор на Мирзе, что во время недавнего похода тот успел разведать основательно заснеженную дорогу к Хат-Пойнту через мыс Эванса к мысу Ледовый Язык[19]. К тому же он хорошо управлялся с собаками, которые его знали. И хотя лейтенант преодолел не более четырех миль, этого было достаточно, чтобы появилась уверенность, что большую часть
Эрнст Шеклтон – участник антарктической экспедиции капитана Скотта на судне «Дискавери», во время которой чуть было не погиб и выжил только благодаря исключительному мужеству своих спутников, в том числе и капитана Скотта. В 1907–1909 годах Шеклтон совершил самостоятельную экспедицию в Антарктиду на судне «Нимрод» и даже пытался достичь Северного полюса, чем вызвал откровенное недовольство Скотта. По описанию самого Шеклтона, во время самостоятельной экспедиции он укрывался в «аварийной хижине» капитана Скотта, но при этом повел себя крайне небрежно. Пробравшись в домик через высаженное ими окно, полярники затем поленились поставить окно на место и надлежащим образом закрыть его, чтобы спасти хижину от стихийного разрушения.
Мыс Эванс был отделен от мыса Хат-Пойнт двумя бухтами, между которыми пролегала узкая полоса не поддающегося окончательному таянию материкового льда. Она-то и была названа Ледовым Языком и тоже представала в роли мыса.
