Эйден встаёт со стула и быстро целует меня в щеку, пока я раздумывала о том, что сделал Лэнс. – Это спасибо за завтрак, – у меня на лице появилась улыбка, когда и Кайл слегка потрепал по голове в знак благодарности.
Через пятнадцать минут я и младший из братьев выехали из дома. Я продолжала прокручивать в голове то, что было за завтраком, и почему на все вопросы отвечал мой дядя, а не Лэнс. Просто молча смотрел в одну точку, никак не комментируя ситуацию, но вид у всех был напуганным, словно я спросила о чем-то запретном.
– Ты знал мою маму? – вырвался у меня вопрос Эйдену, а он быстро глянул на меня, продолжая вести машину.
– Нет, я всю свою жизнь нахожусь в городе, не переношу перелеты, – парень ответил спокойно, я не видела в нем никаких намеков на беспокойство. – Почему спрашиваешь?
– У меня из головы не выходит ситуация с Лэнсом. Он сказал это так уверенно, словно всегда ел блины моей мамы, раз смог сравнить их с моими, – я высказала, все, что было в голове.
– Я ничего не могу добавить, Кайл вроде бы сказал о том, что они были у вас дома, – вот теперь я ощутила, что в словах Эйдена были нотки неуверенности, но не стала комментировать это.
– Ладно, может, это я себя накручиваю. Меня тогда не было дома и не могу знать все на самом деле, – я отвернулась к окну, а Эйден заговорил:
– Если не секрет, где ты была? – мы свернули на другую улицу и сразу заехали на парковку небольшого кафе.
– Это не важно, – рассказывать о том, что я лежала в больнице около шести месяцев, а три из них в коме, не хотелось.
Тот отрезок времени был непонятным; он поделил мою жизнь на «до» и «после», потому что я до сих пор не могу вспомнить некоторые моменты своей жизни, хотя все врачи говорили, что все придёт в норму. Тогда мне было четырнадцать лет, и естественно, мне хотелось попробовать все, что делает детвора в детстве. Я очень часто убегала с друзьями на пустырь за старой фермой, там проводили гонки на байках.
Это было потрясающим шоу, которое устраивали те взрослые дяди, как мне тогда казалось. Мне очень хотелось попробовать сесть в седло и прокатиться, расставляя руки в разные стороны, но кто бы мог катать нас? Все только выгоняли оттуда, чтобы поменьше смотрели на эти бои без правил. Нас ругали родители за то, что постоянно сбегали туда, но я была бы не я, если не попробую то, что хочу. Я попробовала… почти.
Я точно не помню всех подробностей, но одним вечером у меня удалось прорваться через забор, чтобы посмотреть гонку. Я сидела на крыше старого амбара, наблюдая, как железные кони, нарезали круги по довольно-таки большой трассе. Что самое главное и интересное, я помню имена своих друзей, которые поднялись ко мне чуть позже, но их лица размыты. Я не помню до сих пор, как и когда я с ними познакомилась, ни одних эмоции, хотя воспоминания всплывают в голове счастливые. Смех, крики и радость в них есть. Мы тогда радовались особенно громко, и было плевать, что нас услышат. Это спустя время, я поняла одно, что от каждого круга одного из участников мое сердце замирало. Кто это был? Я знала его или её? Все, что я помню,
