Сделав вид, что не замечает его, он встал перед купцом.
– Прошу прощения за задержку, – сказал Митрофан, внимательно разглядывая лицо Халилова. – Задержали дела, понимаете ли, и я не смог поспеть к назначенному времени.
– Нет, ты пришёл в самый раз, – улыбнулся Сибагат Ибрагимович облегчённо. – Только вот жаль, что не слышал слов господина судебного чиновника, который явился ко мне с раннего утра и…
– Вы имеете в виду эту жалкую личность? – Бурматов с неприязнью взглянул на притихшего у окна Мавлюдова.
– Да, он успел сказать много такого, что мне даже стыдно повторить, – нахмурился Халилов.
– Ничего повторять не надо, уважаемый Сибагат Ибрагимович, я успел многое услышать, задержавшись у порога.
Ничего не понимая, Мавлюдов с исказившимся лицом смотрел то на Бурматова, то на злорадно улыбающегося хозяина дома.
– Ты чего не вякаешь, проходимец? – поинтересовался Митрофан, глядя на него. – Или не рад меня увидеть?
– Я никогда не испытывал радости, видя тебя, – отозвался Азат хриплым от волнения голосом.
– Взаимно, – брезгливо поморщился Бурматов. – После встречи с тобой, даже мимолётной, я зачастую страдаю от несварения желудка.
– Этот обокравший меня лжец и проходимец осмеливается меня шантажировать, – «пожаловался» Сибагат Ибрагимович, расправляя плечи. – Выдвигаемые им обвинения настолько нелепы, что у меня возникли сомнения относительно здравия его рассудка.
– Это всего лишь жалкая попытка запугать вас, – понимающе улыбнулся Митрофан. – Известный способ мошенничества, совершаемый лицом, далёким от понятий о чести и совести.
– Эй, господа почтенные, что за комедию вы сейчас передо мной ломаете? – возмутился Мавлюдов, усилием воли стряхивая с себя оцепенение.
– Точнее будет назвать наши действия не комедией, а трагедией, – ответил Бурматов, театрально вздыхая. – Сейчас сам убедишься, сукин ты сын, что в ней мало весёлого и смешного.
– Тот сговор, который, как я вижу, вы устроили, выйдет для вас самих же боком, – предупредил Азат, наглея.
– А никакого сговора нет, – «заверил» его Бурматов. – Я просто собираюсь выставить напоказ твою гнилую натуру.
Мавлюдов покраснел и «воинственно» подбоченился:
– Если вы имеете в виду меня, то…
На террасе послышались тяжёлые шаги. Порог комнаты переступил Кузьма Малов и обвёл присутствующих суровым взглядом. В полукафтане чёрного с зелёным отливом сукна, застёгнутом на девять золотых пуговиц с изображением «столпа закона» (сенатского чекана) он выглядел потрясающе. На голове – чёрная двупольная шляпа с кокардой, под которой на околыше был изображен золочёный знак городского судебного ведомства.
– Господа, я пришёл в этот дом с целью описи и ареста имущества купца Сибагата Халилова по решению суда, – прогремел его голос в тишине
