И Илья решил показать себя настоящим рыцарем перед прекрасной принцессой.
– Вы зря переживаете, – обратился он к Янратхиму. – Очень много есть слов на букву «У», из которых можно сочинить стихотворение.
– Да? – толстяк недружелюбно хмыкнул. – Давай поменяемся? Хочешь? Нет? Тогда не болтай. Умник. Слов, видите ли, много. Сочини, если такой умный.
Губ Самуэля коснулась ехидная улыбка. Милена тоже издала негромкий смешок. Смогова такая реакция только подзадорила. Он мысленно себя подстегнул и решил дать серьёзный отпор.
– Ну, например, так, – Илья сделал небольшую паузу, прокручивая в голове варианты. – Ага, вот.
Он распрямился и, отрешённо смотря куда-то вдаль, сказал:
Ура! уму, усердию, упорству,
Уйди усталость, упадок, уродство.
Троица с удивлением посмотрела на молодого «поэта». Но если Милена и Уртар глядели на Илью с восхищением, то Самуэль, он же Улисс, с опаской, так как узрел в парне реального конкурента.
– Хм, неплохо, – заключил толстяк и слегка причмокнул губами.
– Да. Неплохо. Правда, стихотворный размер не совпадает. Ну, это дело молодое. Научитесь, – Самуэль улыбнулся и по-отечески похлопал Смогова по плечу. – Сложно вам будет. Мягкий знак, знаете ли, непростое задание. Я вам не завидую.
– Ну, в моём распоряжении все глаголы в неопределённой форме, – попробовал храбрится Илья, вспомнив совет пожилого церемониймейстера.
– Сомнительный козырь, – Милена с сочувствием посмотрела на молодого писателя. – Если бы глаголы в настоящем, прошлом или будущем. То это другое дело. А в вашем случае задача реально непростая. Самуэль прав.
– Да ерунда всё это, – снова возмутился толстяк. – Вы мне другое объясните. Мы писатели. Не поэты. П-И-С-А-Т-Е-Л-И! И сейчас должны резко перевоплотиться в доморощенных рифмоплётов? Я последний раз стихи сочинял в студенческие годы, когда был влюблён в одну особу из Крабовидной Туманности. Но это было давно. Сейчас я пишу совсем другое.
– И что же? – поинтересовался Илья.
– Любовные романы с примесью эротики, – ответил Уртар и подмигнул Милене.
– Ох-х-х, – высокая шатенка раздражённо вздохнула и одарила Янратхима осуждающим взглядом. – Что может быть хуже эротики, написанной мужчиной?! Наверное, только любовный роман, написанный опять же мужчиной.
– Не понял, – Уртар возмущённо выпятил нижнюю губу. – Вы считаете, что женщина с этим лучше справиться? Бросьте. Читал я ваши романы.
– Мои? – удивилась Милена.
– Ну, не конкретно ваши, – поправил себя толстяк. – Я имею в виду женские любовные романы. Всё в розовом цвете. Мужчины – манекены со стиральными досками вместо живота. Женщины – длинноногие монахини, мечтающие о вечной любви. Тьфу.
– В моих книгах всё не так, – возмутилась в свою очередь, Милена. – Всё максимально приближено к реальности.
