олжил:
– Тебе столько раз говорили: роман с гусаром практически не имеет шансов перерасти в счастливую семейную жизнь.
– Тобиус! Гусары остались в прошлом!
– Да? – изумился ангел. – В Далеком?
– Ну откинь века полтора.
– За вами не поспеть! – И он обиженно зашелестел страницами своей пухлой записной книжечки. – В общем-то, иносказательно нам разрешено использовать данное выражение и сегодня. К тому же данная душа являлась в образе гусара не один раз! – и Тобиус обиженно поджал губы. – Так вот, тебя предупреждали…
– О да! Меня предупреждали! И мама, и папа, и подруги…
– При чем здесь подруги? Я тебя предупреждал.
– Но когда мы встречались с Игорем, мы с тобой еще не разговаривали. Ты появился уже после того, как мы перестали жить вместе!
– То, что мне тогда не было разрешено общаться с тобой напрямую, не значит, что меня не было. Я же ясно продемонстрировал тебе, что он никогда не будет хранить тебе верность!
– Ты намекаешь на пикник?
– Сколько трудов мне стоило все это организовать!
О да! Пикник я помню хорошо. Тогда, два года назад, наша развеселая компания премиленько расположилась на пляже на берегу залива. Я спокойно себе резала салатик, как вдруг почувствовала острую необходимость отбежать в кустики. И отбежала-то я не очень далеко. Но то, что я увидела там, до сих пор является ко мне в кошмарных снах. Мой обожаемый, страстно любимый мною Игорюша совокуплялся с какой-то неопознанной (даже не из нашей компании) весьма страшной девицей. При этом он был ко мне лицом, и на этом так любимом, боготворимом мною лице было выражение невозможного, звериного удовольствия! Как только я смогла все это пережить?! Как он потом стоял на коленях и клялся, что не знает, что на него нашло! Бедная девица, которую я, как вы понимаете, чуть не забила первой же попавшейся корягой, казалось, онемела навсегда и только тупо хихикала…
– Я что-то не очень поняла! – У меня начали нервно подрагивать кончики пальцев. – Самый большой кошмар в моей жизни организовал ты? Мой собственный ангел-хранитель? И Игорь действительно был не виноват?
– Ну в тот момент не был… – лениво признался Тобиус. – А ты думаешь легко было все устроить: выплеснуть на него ведро гормонов, привести гулящую барышню в нужное место, вовремя надавить тебе на мочевой пузырь?!
– Жаль, что ты ангел, а под рукой нет той коряги… Зачем? – простонала я. – По-твоему, я мало страдала в жизни?
– Единственное, чего я не понимаю, так это почему люди называют себя «человек разумный». Я ведь тебе уже сказал, я пытался тебя предупредить. Твое дело было – сделать выводы. Я всего лишь показал тебе то, что неоднократно повторялось всю вашу совместную жизнь, только ты этого уже видеть не могла.
– А ты не мог бы просто сделать так, чтобы он мне не изменял?
– Я пытался обсудить это с Василием…
– А кто такой Василий?
– Это ангел-хранитель твоего Игоря. Но увы! Я и сам знал: кто пришел на Землю под знаком обольщения, не может хранить верность. И они не могут принести счастье тем, кто явился в этот мир под знаком созидания, как ты, моя бедная девочка…
– А кому они могут принести счастье? Практически никому. У них другие задачи.
– Какие?
– Ну это долгий и серьезный разговор. Но если говорить очень упрощенно и очень коротко: они должны попытаться кое-что понять и исправить собственную карму, а для окружающих они служат чаще всего наказанием, иногда уроком, редко временным утешением.
– И кем же он был для меня?
– А ты не знаешь?
– Теперь знаю! И что мне теперь делать?
– Ну уж во всяком случае не аборт!
– И ты, мой ангел, произносишь такие слова?!
– Извини, неудачная шутка! Но во всяком случае, – и тут его тон снова стал менторским, – ты должна понять: невозможно любить гусара, выйти за него замуж, а потом прожить жизнь с добропорядочным семьянином. Выходя замуж за гусара, ты всю жизнь живешь с гусаром! Ты не сможешь изменить человека! Нельзя изменить человека!
– Но можно же попытаться хоть как-то перевоспитать…
– Воспитания не существует! Вообще! Даже мы не можем менять людей, а уж вы, люди, и подавно!
– Но ведь люди меняются!
– Люди меняются, то есть меняют себя сами. Не без нашей помощи, конечно, но сами. Другие люди здесь не при чем, – Тобиус еще раз тяжело вздохнул, явно поражаясь моей тупости, и испарился.
Уж если что и поднимает мне настроение,
