за предательство, а главное – отлично осознавал быстротечность жизни и высокую цену власти над людьми. Гвидо всегда полагал: нужно торопиться срывать цветы удовольствия, пока костлявая рука посланницы госпожи Судьбы – до безобразия костлявой дамы с острой косой на плече, – не чиркнула ей тебе по горлу!
Любовь? Гвидо Мороне знавал это чувство и давно считал его чем-то вроде болезни, поражающего мозг безумия. Несколько лет назад он овдовел, не успев обзавестись потомством – его супруга скончалась в тот же год, когда родители Альдо умерли от моровой язвы. Достойной партии для себя правитель Павии не видел и предпочитал продажную любовь веселых красоток: по крайней мере, там все предельно ясно. Поэтому к желанию племянника создать семью циничный властитель отнесся снисходительно-равнодушно: очередной пир, и все!
Однако, приехав в Турин и увидев в доме Сфорца его дочь Бьянку, правитель Павии вдруг почувствовал странное стеснение в груди. Его необычайно взволновала красота девушки, и он почти зримо представлял, как держит ее, совершенно обнаженную, в своих объятиях, жарко целует и овладевает ею!
– Черт побери! – пробормотал Гвидо, встряхнув головой, дабы отогнать навязчивое видение обнаженной Бьянки. – Кажется, я еще никогда так жадно не хотел обладать ни одной женщиной в мире. Она предназначена мне, а не этому юнцу Альдо.
Правитель решил: дивная красавица из Турина непременно будет принадлежать ему Но как это сделать?!
Постепенно в его голове созрел коварный план, и, не дожидаясь начала торжеств, посвященных помолвке племянника, Гвидо отозвал в сторону синьора Сфорца.
– Надеюсь, вы поймете меня правильно и войдете в мое положение, – заговорщическим тоном, сказал он ему – Я не могу долее оставаться в Турине и должен срочно вернуться в Павию. Мои извинения и поздравления молодым!
– Что случилось? – заволновался синьор Пьетро.
– Я получил известия из дома, – понизил голос Гвидо. – В городе неспокойно. Лучше, если я буду в своем замке.
– Да, конечно, я понимаю, – согласно кивнул отец невесты. – Жаль!
– Мы еще не раз увидимся, – пообещал ему правитель. – Я в этом не сомневаюсь.
В сопровождении телохранителей, не щадя лошадей, он стремглав помчался домой. Едва соскочив с седла во дворе замка, Гвидо приказал немедля подать ему факел и кинулся в подземелье угловой башни, где по его приказу содержали подозреваемого в черной магии некоего Самундра – человека неизвестной национальности и неопределенного возраста, неведомыми путями попавшего в Павию.
– В твоих глазах огонь вожделения, – сказал маг, едва только Гвидо переступил порог его темницы с пылающим факелом в руке.
– Ты разглядел это еще в темноте? – издевательски рассмеялся старший Мороне. – Впрочем, к чему скрывать: ты прав! Я хочу, чтобы одна девка стала моей. Ты сможешь мне помочь, колдун?
– Я не колдун, – вздохнул Самундра, – иначе меня давно
