Н. С ним она и прибыла на курорт.
– Полагаю, такая женщина ему еще не по рангу, – зло буркнул Буденный.
– Так точно, – вытянулся адъютант.
– Организуй, – приказал маршал, разглядывая красотку в сильный бинокль.
Достоверных сведений о том, сколь долго продолжалась осада, не имеется, но, по всей вероятности, возможности и напористость лихого кавалериста произвели должное впечатление, и Ольга Стефановна сдалась на милость победителя. Естественно, Буденный тайно увез ее с собой в Москву. Тайно, поскольку в столице ждала законная супруга…
Весть о том, что Надежда Ивановна Буденная застрелилась, всколыхнула всю Москву. Как, что, почему, неужели из-за интрижки с тем самым молодым человеком?
– Несчастный случай, – не моргнув глазом, объяснил чекистам Буденный. – Трагическая случайность!
По его словам, около дома он увидел подозрительных личностей и поэтому приготовил оружие. Дома находилась компания гостей – Надежда вечно устраивала шумные пиршества и посиделки, – маршал положил оружие на стол и пошел переодеться, а когда вернулся в комнату, замер от ужаса: Надежда стояла, приставив пистолет к виску. Дурачась, она явно изображала какую-то сценку. Слова застыли у Семена Михайловича от ужаса в горле, он хотел крикнуть, предупредить, что оружие заряжено, но… не успел!
Следствие вполне удовлетворилось объяснениями, и Буденный понял: это Сам так велел! И преисполнился еще большей преданности Иосифу Виссарионовичу.
Схоронили Надежду быстро. Едва справили поминки, Семен Михайлович ввел в дом новую хозяйку – Ольгу Стефановну. Она послушала, как красный командир высокого ранга играет на гармошке, самозабвенно закрывая от удовольствия глаза, – Буденный был страстным гармонистом, и записи его игры даже передавали раньше по радио, естественно, не сообщая, кто играет, а скромно объявляли: «дуэт баянистов». В дуэте второй мастер прятал все погрешности Семена Михайловича. И тут молодая жена попросила:
– Мне так петь хочется!
– Так в чем дело? – удивился счастливый молодожен. И быстренько «поступил» жену в консерваторию.
– Она прекрасная певица, – вскоре говорил он в начальственных кабинетах, и жена стала петь ведущие партии в Большом театре. Шут с ними, с Ворошиловыми, пусть Давидовна гордится птичкой попугаем, зато у него такая канарейка!
В тридцать седьмом его по-дружески пригласил навестить кабинет на Лубянке сам нарком Николай Ежов, намекнув, что это с ведома и по поручению Сталина. Буденный приехал. Маленький, хилый, впоследствии признанный хроническим алкоголиком и сам признававшийся в гомосексуализме, Николай Иванович Ежов, которого маршал знал еще как работника ЦК партии, стал выкладывать перед сомлевшим кавалеристом донесения о посещении Ольгой Стефановной посольств иностранных держав, о вечеринке на даче японского посла, об игре на скачках, откровенничаниях с дипломатами
