Кажется, нес всякую ересь?
– Да, ересь? – она уперлась кулачком в крутое бедро и выставила вперед стройную ножку. – Нажрался как свинья еще засветло, даже трахнуть не мог, не то, чтобы языком ворочать! А я тут возилась, как дура, собирая твою блевотину! Гони пятьсот баксов.
– С чего это?
– Мне к косметичке надо заглянуть и гинекологу показаться. Я все-таки женщина, или ты забыл со своей пьянкой? Совсем свихнулся! Давай деньги! Еще надо бы туфли посмотреть.
– Мы же купили три пары, – мотая головой, простонал Лева.
– Жара на улице, босоножки хочу. Так что с тебя еще триста.
Зайденберг поставил пиво на тумбочку, встал, прошаркал к встроенному шкафу, открыл его и достал из кармана пиджака бумажник. Вынул деньги и бросил их на смятое одеяло. Одно разорение с этой Лолкой, баксы текут, как вода между пальцами, но ведь вечером, когда полегчает, опять захочешь любовных утех. Кто тогда тебя приголубит? Искать новую шлюху – так неизвестно еще, на какую стерву нарвешься.
– Я возьму твою машину. А ты похмелись и приведи себя в порядок, герой-любовник. Завтрак на кухне.
– Э-э, не трогай ключи от тачки, а то потом ищи тебя вместе с ней.
– Жлоб! – обозлилась Лола и запустила в Зайденберга ключами. – Кому нужен твой «роллс-ройс»! Дай тогда на такси, я не намерена париться в метро и давиться в автобусах.
– Я и так достаточно дал.
– Чтобы к вечеру был как огурчик!
Она простучала каблучками и хлопнула входной дверью. Кряхтя и вздыхая, Лева притащился в кабинет и, прихлебывая пиво, посмотрел на экране спрятанного в шкафу монитора, как Лола, призывно раскачивая роскошными бедрами, идет через двор, – установленная на балконе скрытая телекамера показала ему все.
В том, что Лола вернется, Зайденберг не сомневался. И в том, что ему рано или поздно все-таки придется ее убить, – тоже. Выстрелить ей в затылок не проблема, но вот куда потом девать тело?..
Лола зло пнула сейфовую дверь квартиры, и она захлопнулась, лязгнув замком, как голодный волк зубами. Замковый камень гробницы фараонов, да и только. Вернее, вход в сокровищницу, охраняемую хитрой электроникой и одурманенным алкоголем Левкой Зайденбергом.
«Козел! – спускаясь по лестнице, ругалась Лола. – Надо было вчера у него под залитые глаза бабки тянуть, а не сегодня, когда он невменяем с похмелюги. Лишних сто баксов ему жалко, идиоту! Ну, я тебе за это устрою небо в алмазах».
Дом был сталинской постройки, лестничные пролеты длинные, и пока она спускалась с пятого этажа, успела немного выпустить пар. На улице, после кондиционированной прохлады квартиры с вечно задернутыми плотными шторами, создававшими полумрак, женщину охватила душная жара, и она еще раз недобрым словом помянула Левкину жадность.
Миновав двор, где под присмотром бабушек копошились в песочнице карапузы, Лола вышла на набережную и быстро поймала левака, согласившегося подбросить ее в район Сретенки, где располагался медицинский центр «Женское здоровье». Кстати, кто-то, может быть, и считал ее полной дурой, у
