щетка и смена белья.
– Не нужно мне втолковывать, как недоумку, – обиделся Николай Иванович. – Я все прекрасно понял, но почему такая таинственность? И это ваше неожиданное появление на помятой колымаге?
– Вас же потом будут искать, голубчик, – как-то угрожающе-ласково сказал Сергей Сергеевич, и Рыжову стало не по себе. – Вы разве не понимаете? Или прикидываетесь?
– Понимаю.
– Тогда делайте то, что вам велят! Если опоздаете на поезд, пеняйте на себя!
– Я буду вовремя. Но как-то это все…
– Нормально! – Сергей Сергеевич похлопал его по колену. – Успокойтесь. Неожиданность моего появления вызвана мерами предосторожности. Пока мы вас еще ни в чем не подвели.
– Пока да, – согласился Рыжов. – Дай Бог, чтобы так было и дальше.
– Так и будет! Все, сейчас отправляйтесь домой. Помните, что я сказал: концы надо рубить сразу!
Притормозив у кромки тротуара, он высадил Николая Ивановича и уехал. Рыжов посмотрел на часы – десять. Через два часа наступит день, которого он ждал и немного страшился, как боятся неизвестности, притаившейся во мраке. Отступать теперь все равно уже нет возможности, и остается лишь уповать на Сергея Сергеевича и Шамрая.
Обойдя дом, он медленно добрел до подъезда, вошел в него, поднялся на лифте. Открывая ключом дверь квартиры, Николай Иванович вдруг подумал: неужели завтра она закроется за ним последний раз в жизни? Как это странно и страшно. Сбежав на Запад, он вряд ли вернется в Россию: все пути сюда будут отрезаны. Боже, по сути дела, у него сегодня прощальный вечер – он прощается со всем, что было ему здесь мило и дорого, и даже с тем, что вызывало неприятие и отвращение или глубокое безразличие. Впереди ждут иные города и страны, другие люди, новые женщины, но того, что было здесь, уже не вернуть. Никогда!..
– Это ты, Коля? – услышав его шаги в прихожей, крикнула из кухни жена.
– Я, – глухо откликнулся Рыжов.
Переобувшись, он прошел в гостиную и обвел ее глазами, словно видел впервые. Такая ухоженная, уютная, обставленная тщательно подобранной мебелью, она показалась ему чужой, как гостиничный номер, в котором предстояло провести всего одну ночь.
В кабинете Николай Иванович достал из платяного шкафа импортный несессер. Взял пару свежего белья, рубашку, сунул их в полиэтиленовый пакет и положил все в кейс. Договоры с «Гелиосом» были уже там. Так, что еще? Паспорт? Ага, вот он, сунем его в кармашек на крышке и туда же, на всякий случай, положим деньги. Пожалуй, тысячи две долларов хватит на непредвиденные расходы? Хорошо бы еще иметь какое-нибудь оружие, например, пистолет, но оружия у него никогда не было. Ладно, все!..
За ужином он был молчалив и задумчив, но жена не досаждала ему расспросами, зная по опыту: если супруг сам не говорит, что его мучит или беспокоит, вызывать его на откровенность напрасный труд. Поэтому она предпочла завести разговор о разных пустяках, но он сослался на головную боль и предложил пораньше лечь спать.
