принял. Все равно тошно…
– Артём, прошу: не обижайся на меня. Но я тебе говорила и раньше, что так может случиться. Ты потеряешь с ней время. Кто-то у нас выдумал, что всем женщинам нужно восхищение и преклонение… – начала Ляля.
– Всем известно, что это так, – сказал Артём.
– Да ничего подобного! Я бы легко променяла все ваше дурацкое преклонение на хорошее отношение, тепло и то, чтобы меня ценили!.. И не стала бы отказываться от секса по выдуманным причинам… А я не стыжусь этого, – она дала символического тумака Паулю, который удовлетворенно кивал. – Если говорить уж совсем честно, у твоей Дины явные признаки маниакально-депрессивного синдрома.
Оба мужчины наморщили лбы, будто она апеллировала к хиромантии.
– А что? Это так!
– Если ты прошла курс по истории психиатрии, это не значит, что нужно пугать людей теориями четырехсотлетней давности, – проговорил Пауль. – Теперь всем известно, что это не заболевание, а особенность характера.
– Я не согласна!..
– Ты вечно умнее всех, – проворчал бывший муж.
– Нет. Я просто мыслю самостоятельно.
– В терминах Средних веков! – так назывались ныне XX–XXI века. Темное время… – Хотя насчет секса она не врет, – продолжил Пауль. – Подтверждаю: с ней было проще и лучше, чем со многими. Если бы ты не отказалась от детей…
– Я не отказывалась от них! – жарко воскликнула Ляля.
– Мне уже тридцать два, – прервал Артём экс-семейные разборки. На тему возраста его навели слова о детях. –Я не просто не создал семью и не обзавелся двумя до тридцати, я провалил еще один шанс. Я – социальный аутсайдер!
– Мне тридцать три! – воскликнула Ляля. – И я тоже аутсайдер! А Пауль вон добился своей двойни и хорошей должности в придачу, а теперь ноет, что моя башка перед циклом!.. – она увидела, что ее бывшая половина скривилась от физиологических подробностей. Их, в отличие от секса, обсуждать ныне было не принято. – Ты уверен, что нужно следовать логике, которая лишь потому логична, что написана в официальных рекомендациях и перемалывается между всеми языками, как истина в последней инстанции?!
– Я пошел, – Пауль поднялся. – Странно, что мы вообще это обсуждаем, Лола. Такие вопросы для психологов.
– Я тебя за собой не тащила, ты сам пришел, – напомнила она. Он порой называл ее Лолой, так как в удостоверении личности Ляльки красовалось гордое «Лолита Кёрнер», однако только когда хотел подчеркнуть серьезность своих слов. Сама она яро открещивалась от этого обращения.
В ухе у Ляльки завибрировал микрокомпьютер, он же чип, какие круглосуточно присутствовали в жизни всех современных людей, служа им телефоном, книгой, газетой, банковской картой и прочим и выводя самое важное на воздух прямо перед глазами, словно на монитор. Она встала на ноги, торопясь на совещание отдела социальной политики, где проводила свои будни. Подобные подразделения имелись в каждой уважающей себя многопрофильной корпорации, к коим относился и «Новый
