люблю вас, словно ребенок!
Что, он ее любит почти как мать? Аврора чуть не задохнулась от нахлынувших на нее чувств. Поэта немедленно переселили в ее дом на набережной Малакэ и стали ухаживать за ним, как за принцем крови, выполняя малейшие капризы. Альфред де Мюссе купался в обожании, а уже довольно вкусившая горечи Аврора опасалась строить какие-либо планы даже на самое ближайшее будущее.
Она оказалась совершенно права, предостерегая саму себя от иллюзий. В конце 1833 года любовники отправились в Италию, и там, в Генуе, Аврора заболела лихорадкой. Альфред тут же взял побольше денег и отправился кутить в кварталы с красными фонарями. Правда, потом он на коленях слезно вымаливал прощение и… получил его!
После выздоровления Авроры сладкая парочка поехала в прославленную Венецию. И там умудрился подцепить лихорадку уже Альфред. Впрочем, что тут удивительного: кругом вода, гниющая в каналах. Саид не отходила от его постели, и ей активно помогал доктор Паджелло. По описаниям современников, это был молодой и красивый итальянец. Поэтому опять же нет ничего удивительного в том, что произошел разрыв с Мюссе, которому немедля припомнили вино и женщин в Генуе. Поэт уныло поехал в Париж, а писательница с упоением бросилась в объятия доктора Паджелло.
По сведениям биографов Саид, итальянец буквально вил из нее веревки, а в сексе делал с ней все, что хотел. Но он даже не подозревал, что капризная судьба уготовила ему скорую отставку, поскольку на горизонте появился тот, кто грезился Саид всю ее жизнь.
В июле 1834 г. врач неожиданно получил безоговорочную отставку, а его место немедленно занял плешивый, близорукий, мужиковатый, зато знаменитый и, по всей вероятности, обладавший совершенно фантастической потенцией и сексуальностью правовед, которого все биографы Саид называют Мишель из Буржа. Говорят, именно ему удалось наконец разбудить в писательнице жадную до наслаждений женщину. Как знать, возможно, это действительно так, однако при этом Санд часто жаловалась знакомым:
– Мишель сущий тиран!
– Так оставьте его, – советовали ей.
– Не могу, – со стоном отвечала она. – Не могу!
Ряд исследователей творчества Саид вполне серьезно считают: она по-своему искренне любила лысого правоведа. Больше, чем когда-то в юности своего мужа Казимира, других многочисленных любовников и даже лесбиянку-актрису Мари Дорваль. Пусть так, но сама Аврора постоянно была полна неразрешимых противоречий – наконец-то получив долгожданное «абсолютное половое удовлетворение», она вновь жадно возжелала «сладкого».
Что она считала для себя «сладким»? Ей вновь захотелось иметь в любовниках мужчину-ребенка: это оказалось самым лакомым для известной романистки.
Однако правовед действительно оказался сущим тираном, и расставание с ним не обошлось без крупных скандалов.
– Ты еще не раз пожалеешь! – грозил он на прощание Авроре.
Возможно,
