дороги, обзор на которую был у любого человека, обернись он от прохода назад. Достаточно быстро, не давая никому шанса крикнуть: «смотри, кто там!» Он нагнетал. Он издевался, вычисляя людей, смотревших куда-то ещё, кроме прохода, и неожиданно появляясь в их поле зрения – где-то сбоку или в отражении стёкол. Таким образом заставлял толпу сужаться к проходу. Поскольку появлялся он быстро и столь же быстро прятался, выглядя как темное пятно, люди не были уверены, видели ли они именно его. Однако, нутро и разум подсказывали им: это он – тот самый Бессмертный. И они стягивались к основной толпе.
Так он сужал толпу людей у входа, нагнетая атмосферу и играя на их нервах.
Затем он нарочно спустился сверху в переулок, прямо посреди молодых, отбившихся от толпы юношей и девушек. Беспризорники держались поодаль вместе. Один из детей говорил:
– Я слышал – Бессмертные пожирают человечьи мозги.
И поэтому не стареют.
– Это глупости совсем-то говоришь ты. – сказала девочка.
– Та не. Не мхозги, а кожу сдирают, внутрене ограны забирают и из них настоки масла всяки делают, а потом себе втирают как энти женщины бохгатые. – сказал другой мальчик.
– Да, и как дед. О! Смотрите! А че он тащит? – указал ребенок на деда, с усилиями толкающего свою бочку к толпе. Они видели его из своего переулка, а их никто не замечал.
– Да, у богатых женщин столько всяких настоек. – вклинился Лицо Во Тьме в разговор, напугав детей до оцепенения. Он сидел на большом ящике, стоявшем на другом, на высоте несколько метров, закинув ногу на ногу. За его силуэтом белело небо. Теперь, кроме контура его черноты, вообще ничего нельзя было разглядеть.
– Кстати, как там говорили? Из молоденьких органов и настойки получше. – сам от своих слов удивился Лицо Во Тьме. Он не собирался так запугивать этих детей, хотя раньше делал и похуже. Задумавшись об этом, он упустил момент, когда дети, вопя, ринулись из переулка. Существо, было дело, хотел накинуться на них с прыжка и вскрыть головы, но что-то его остановило. Это что-то Существу в себе не понравилось. «После иглы? Или же после Трости? Когда это появилось?» Он задумался и окончательно упустил детей из виду.
– Да и вообще, какие у этих шкетов могли быть страшные воспоминания, чтобы они на что-либо повлияли? – спросил он вслух.
Дольма услышала. Она уж было подумала: он нападет на них. Но по его словам поняла: он передумал. По причине малой выгоды. А не потому, что это были дети. Вообще, может этому Существу и не дано знать об особом к детям отношении? Она стала следить ещё внимательней чем раньше.
Тем временем дети, пробегая мимо старика, услышали его кряхтение:
– Помогите а? Давайте, сорванцы. Будьте добры. – сказал он, смотря на бочку. Большинство побежали дальше, но несколько детей все-таки помогли.
Дети бежали и кричали всем спасаться. Группа других детей в ещё одном укромном месте, не стала слушать противоборствующую
