красавица! – Вадим, ничуть не стесняясь второй гостьи, хлопнул Валю по круглой попке, затянутой джинсами.
– Подлизываешься? – В ответ девушка шутливо ударила его по рукам.
– Констатирую.
– Беленький, ты такой же неотесанный чурбан, каким был два года назад… и что я в тебе нашла? Нет чтобы завалить даму комплиментами, ты сразу руки распускаешь.
– Пчелка, мне просто интересно, каким медом тебя кормили в городе, что у тебя распухли самые привлекательные места; ты извини, не смог удержаться.
– И где тот скромный мальчик, которого я помню? Признавайся, куда ты дел Беленького, который постоянно был красненький?
– Пропил. Чем еще у нас можно заниматься? – Вадим пожал плечами.
– Белов, тебя не учили, что обманывать нехорошо? Мне тут синичка на хвосте принесла, что ты на досуге колдуном заделался.
– Ага, есть такое. На метле летаю. Младенцев в котлах варю; порча, сглазы, привороты – за полцены. Тебе, как вип-клиенту – бесплатно. Предки нашептали?
– Почему сразу «нашептали»? Маман каждый раз, как я домой звоню, про тебя новую байку рассказывает. Я девушка доверчивая, но даже я не знаю, чему можно верить, а чему нет.
– Не вытерпела и решила поинтересоваться у первоисточника?
– Типа того. Помощь твоя нужна. – Валентина моментально перешла на деловой тон.
– Помилуйте, хозяйка, чем деревенский холоп может помочь барыне из города? – продолжая дурачиться, ответил Вадим. Он давно оценил состояние ауры и цветовую палитру органов девушки, не найдя ничего болезненного, кроме пары мелочей.
– Если ты про джип, то он не мой.
– Как я понимаю, и помощь нужна не тебе. – Вадим сбросил маску недалекого крестьянина.
– Умница, возьми с полки пирожок.
– Пчелка, крылья поотрываю! Девушка, – парень повернулся к джипу, – Валентина случайно не ради вас распинается?
– Ради меня. Здравствуйте, меня зовут Ирина.
Пассажирка вышла из машины, оказавшись стройной женщиной с тонкой талией, высокой грудью и копной черных вьющихся волос, обрамляющих миловидное аристократичное лицо, форма которого напоминало сердечко. Высокие скулы задавали тон, прямой носик и пухлые губки смягчали линию подбородка, но царствовали над всем зеленющие глазищи. Проснувшийся в парне знахарь возраст Ирины оценил в двадцать восемь – тридцать лет.
– Прошу в дом. Не будем говорить о делах на улице.
– Вы идите, – сказала Валя, – а я до своих прокачусь. Ирина Сергеевна, можно?
– Можно, – улыбнулась женщина, – я звякну, если что.
Женщина достала из салона объемистую спортивную сумку. Вадим, показав себя джентльменом, подхватил не такую уж тяжелую ношу.
– Прошу, – отворил он калитку. – Снежок, место! Проходите, он не укусит.
– Спасибо.
– Йес! Папаня обалдеет. Скажу,
