1633 года – полную независимость от соловецких товарищей. Анзерский скит превратился в автономное духовное сообщество, включавшее двенадцать иноков и несколько человек обслуживающего персонала. Так Михаил Федорович отблагодарил лидера братства, по особому приглашению монарха посетившего Москву, чтобы в келье Чудова монастыря усердными молитвами склонить Всевышнего на дарование царской фамилии сына. И чудо свершилось: 17 марта 1629 года у государя родился мальчик, нареченный Алексеем. В крестные царевича счастливые родители позвали, разумеется, Булатникова.
Принять постриг в сем святом месте и устремился из Москвы священник Никита в середине 1630-х годов. Напомню: членство анзерского братства ограничивалось двенадцатью монахами. Желающих попасть в это число имелось, наверное, немало. И среди соловецких иноков, и среди тех, кто обретался на материковой части России. Скит находился под покровительством Романовых. Следовательно, «конкурс» на каждую из двенадцати келий был высокий. На что же рассчитывал обыкновенный московский иерей? Определенно, на чью-то рекомендацию. Чью именно, неизвестно. Возможно, что и Хлоповых. Согласно одному из списков мемуара Шушерина, составленного в середине XVIII века, у них в домовой церкви Никон якобы служил до пострижения.
Между прочим на Марии Ивановне Хлоповой Михаил Федорович собирался жениться в 1617 году, затем в 1623-м. Свадьбу дважды расстроили. В первый раз – Салтыковы, царская родня по матери. Во второй раз – отец, патриарх Филарет. Салтыковы из ревности оклеветали невесту, объявив ее больной. Батюшка хоть и реабилитировал девушку, но венчаться на ней запретил, думая женить сына на какой-нибудь заморской принцессе. Тем не менее Михаил Федорович пронес через всю жизнь память о своей первой любви, любви настоящей, искренней, и к Хлоповым относился весьма благосклонно. Хотя сама несостоявшаяся невеста окончила дни в ссылке, в Нижнем Новгороде…
В инока Никона иерей Никита Минич преобразился на Анзере. Наверняка в присутствии самого Елеазара. По крайней мере как-то подозрительно быстро произошло сближение почтенного старца с приезжим из Белокаменной. Чему доказательство – визит преподобного в Москву в 1637 году. В компаньоны он взял… Никона. Создается впечатление, что положение первого ученика «москвичу» помогло добиться помимо благочестивого рвения и навыков в живописном искусстве (ему приписывается изображение Спаса Нерукотворного в анзерской Свято-Троицкой церкви) что-то еще. Та самая рекомендация из Москвы. Естественно, не Хлоповых, а более высокой, царской персоны. Кстати, в столицу отшельник отправился выпрашивать деньги на строительство подле деревянного каменного храма в честь Знамения Пресвятой Богородицы. Грамота Михаила Федоровича с соответствующим разрешением датирована 12 января 1638 года. Нужную сумму в двести рублей монарх тоже ассигновал. Вот из-за нее-то по возвращении на остров Елеазар и поссорился с Никоном. Ученик обвинил учителя в небрежении казенных средств.
