янычаров в высадившемся войске было много «неверных» запорожских казаков, переметнувшихся на сторону султана и теперь стремившихся заслужить его похвалу, убивая единоверцев.
Из хроники сражения: «Около 9 часов неприятель подошел к косе с двух сторон: на запад от Кинбурна, на самой оконечности косы, стали высаживаться с кораблей турки; восточнее Кинбурна, верстах в 12, пытались высадиться запорожцы, бежавшие в Турцию. Запорожская высадка была демонстрацией, для отвлечения русских от главного пункта атаки. Казаки приняли было запорожцев за русских беглецов, добровольно возвращающихся под свои знамена, но недоразумение скоро разъяснилось, и запорожцы были прогнаны. Высадка же турок на оконечность косы производилась беспрепятственно, под руководством французских офицеров; кроме того, для прикрытия судов турки вбивали в морское дно, невдалеке от мыса, ряд толстых свай… Турки высаживались с шанцевым инструментом и мешками и тотчас же принимались с поспешностью рыть неглубокие ложементы, наполняя мешки песком и выкладывая из них невысокие бруствера. Ложементы велись поперек косы, от Черного моря к Очаковскому лиману, до которого, однако, не доходили, ради беспрепятственного движения войск, причем свободное пространство загораживалось переносными рогатками. Ложементы вырывались параллельно один другому, по мере движения турок вперед; всех их было 14 или 15. При десанте турки имели всего одну пушку, взятую когда-то у русских».
Когда Суворову доложили о начале высадки, он отнесся к известию весьма спокойно:
– Пусть все вылезут!
К удивлению присутствующих, Александр Васильевич пошел к обедне, в окружении офицеров.
Чувствуя близкую победу, турки, по воспоминаниям очевидца, «чуть было не кричали викторию».
Предвидя замыслы противника, Суворов одну часть сил во главе с генерал-майором Реком оставил в крепости, вторую в полторы тысячи пехоты и донских казаков определил в засаду, а остальных поставил в резерве.
Первым, выйдя из крепости, в атаку на турок устремились батальоны Ивана Река. На флангах их поддерживали эскадроны Павлоградского и Мариупольского полков и донские казаки. Пехота шла по песку. Кавалерия двигалась по отмели, так как в мокром песке лошадям было легче скакать. Несмолкаемая канонада, ружейный огонь, крики, стоны слились в единый гул. Ядра и бомбы с турецких кораблей, подошедших к самому берегу, буквально сыпались на головы. Упавшие ядра пинали ногами:
– Ишь, проклятая, иди-ка отсель! Не до тебя нынче!
Что касается донских казаков, то они стремились во что бы то ни стало поквитаться с изменниками запорожцами, и не одна бритая голова с оселедцем скатилась в тот день в песок от острой казацкой сабли…
К трем часам пополудни турки подошли к крепости на дистанцию менее версты. В этот момент Суворов вывел из крепости полторы тысячи солдат Орловского и Шлиссельбургского полков. Генерал Рек, пренебрегая опасностью, ринулся вперед и штыковым ударом захватил десять ложементов противника.
