ее любовь к тому, что деликатно именовали «светским разговором», а по сути – к сплетням. Страшно представить, в каком гневе будет Ингольв, если ему донесут о моем участии в этом деле!
Впрочем, я оказалась в нем замешана много раньше, когда мы с Петтером нашли тело мэра. К тому же теперь мне было что ответить мужу.
– Нет нужды беспокоить вашу госпожу, – откликнулся Исмир, оглядываясь.
Холл буквально ослеплял роскошью барокко: повсюду позолота, затейливая мебель, колонны, драпировки и статуи. Я в своем скромном платье чувствовала себя здесь неуместной, но, кажется, дракона обстановка не смущала.
– Проводите нас к телу хозяина.
– Как прикажете, – склонился в поклоне тот. – Прошу следовать за мной, господин, госпожа!
Мы поднялись по широкой парадной лестнице, свернули в устланный коврами коридор и наконец остановились перед массивной дверью.
Дворецкий протянул руку, собираясь постучать, потом спохватился и осторожно повернул ручку.
– Вот, – сказал он тихо. Губы у него дрожали, и он, видимо не доверяя голосу, только мотнул головой в сторону роскошной постели, на которой возлежал мэр (точнее, его тело).
Я буквально заставила себя к нему приблизиться, хотя запах крови и тлена ощущался значительно слабее, чем ожидалось. И это несмотря на то, что окна, задрапированные тяжелыми шторами, не пропускали ни малейшего дуновения ветерка.
– Его вымыли? – поинтересовалась я. И, кажется, обрядили в ночную сорочку.
– Конечно! – так возмущенно ответил мажордом, как будто я заподозрила его в чем-то неприличном.
– А ведь я приказал оставить тело в неприкосновенности, – холодно заметил Исмир.
– Как можно?! – Дворецкий от возмущения даже позабыл говорить шепотом. – Ведь простыни запачкались бы!
Я спрятала улыбку (нервы, это все нервы!) и сказала примиряюще:
– Теперь уже поздно об этом говорить.
Хотя, если откровенно, в глубине души я была благодарна рачительному слуге: по крайней мере, теперь зловоние не было нестерпимым. Дворецкий, с достоинством поклонившись, вышел в коридор.
Я закрыла глаза и склонилась поближе к лицу убитого. Несколько минут стояла неподвижно, мерно вдыхая и выдыхая.
Табак, кровь, пот, кислая гниль от живота, хвойный одеколон, запах нездоровых зубов… И еще один, на удивление сильный – сладковатый, чуть землистый, тонкий аромат, отдаленно напоминающий застоявшийся травяной чай. Нет, ошибки быть не могло.
– Откуда?! – удивилась я вслух, открывая глаза.
– Что?! – Исмир подался вперед. Острый запах лимонной травы выдавал его любопытство и напряженное внимание.
– Валериана, – сообщила я уверенно. Хотелось вымыть руки, а еще лучше – поскорее выйти на свежий воздух. – От него сильно пахнет валерианой.
– Валериана, – повторил Исмир задумчиво.
Я обернулась.
