матери?
– Не надо. Я тебе верю.
– Смирна, – шепнул муж, пробегая пальцами по нежной коже за ухом. Пахло от него имбирем и медом. – Моя Смирна Благоуханная.
Я прикрыла глаза, пряча недовольство. Первое время после свадьбы он часто называл меня так. Надо думать, это устаревшее название мирры пришлось ему по сердцу, напоминая о привычных командах.
Губы Ингольва с давно забытой нежностью коснулись моих век, висков, щек. Когда-то это приводило меня в восторг…
А теперь я стояла, закрыв глаза, и обреченно понимала, что не чувствую ровным счетом ничего. Только усталость, бесконечную усталость. Он – мой мужчина, мы вместе прожили двенадцать лет, зачали двоих детей, но… Мы давно чужие, и с этим уже ничего не поделаешь.
Впрочем, муж быстро отошел от неожиданного приступа сентиментальности.
– Мирра, мы не договорили, – сказал он, отстраняясь, и я с трудом сдержала тяжелый вздох. – Почему ты постоянно встреваешь в какие-то неприятности? Неужели так сложно согласиться, что место женщины – в гостиной? Как давно ты не виделась с Гудой? А с Гюльвейг? Все нормальные жены ходят в гости, занимаются хозяйством, ездят в театр. А ты мало того что торгуешь всякими сомнительными зельями, так еще и водишься с хель, с леденцами, с драконами! Тебе хотелось заставить меня ревновать? Это глупо и ребячески, Мирра!
Годы тренировок не прошли даром: мне удалось проглотить крутящийся на языке ответ.
– Дорогой… – Я улыбнулась через силу. – Я же не могу оставить практику ради светских развлечений!
– Ты вполне можешь сидеть дома. Я зарабатываю достаточно, чтобы содержать семью! А эти хель тебя подстрекают!
– Они всего лишь хотят получить то, за что заплатили авансом, – пожала плечами я.
Лицо мужа потемнело. Напоминание о том, что звание полковника он получил отнюдь не за воинские заслуги, никогда не приводило Ингольва в хорошее настроение. Однако от опасной темы он благоразумно ушел.
– Ты так и не сказала, почему общалась с этим драконом!
Скрывать правду я не собиралась. Я так долго балансировала на краю обрыва, что теперь безразлично следила за осыпающимися из-под ног камнями. Сорвусь? Пусть.
Радость от известия, что с Валерианом все в порядке, сменилась прежней решимостью.
– Потому что с его помощью я выяснила, что змею мне подкинула Ингрид! – отчеканила я, глядя прямо в глаза мужа.
– Змею?! – вытаращился на меня он, и я едва не рассмеялась – от облегчения и от того, сколь комично это смотрелось. Ингольв смотрел так, будто всерьез сомневался в моем душевном здравии, а значит, он не знал о планах любовницы. – Мирра, что ты несешь?!
– Ты ведь хотел услышать правду, – пожала плечами я. – А правда состоит в том, что милая Ингрид отчего-то меня невзлюбила. – Я полюбовалась алыми пятнами, которые загорелись на скулах Ингольва, и продолжила: – И вчера она подкинула в «Уртехюс» змею. К счастью, дракон услышал
