обиды взгляд расстроенного человека.
– Потому, что однажды я предлагала тебе себя, но была отвергнута. С тобой невозможно делить только постель, ты достоин большего, а я пока не готова и не могу никого одарить любовью. Секс без обязательств, чтоб не забыть, что я женщина, очень был нужен. В моём сердце из взрослых мужчин только Стас.
– А если он мёртв?
– Пока не брошу горсть земли на его могилу, для меня он жив! – резко, без капли сомнения. Она повернулась спиной и направилась в спальню, пытаясь сдержать рыдания, не в силах второй раз за день выслушивать рассуждения о смерти любимого мужа.
Он проводил её взглядом. Если бы можно было открутить всё назад. Не вечер в ресторане, а ночь в их общем когда-то офисе. Он не стал бы предлагать отношения пьяной шатенке, а сделал это на трезвую голову сразу после развода, не оттягивая его. Тогда она сказала «нет» и завалилась спать в кабинете директора по маркетингу на узеньком кожаном диванчике.
Некоторые отношения длятся годами, так и не начавшись…
Лишних денег на покупку собственного дома или квартиру в Москве пока не было.
Тамара Викторовна гордо попросила встретиться в ресторане. Она не приглашала к себе, но и не навязывалась. Отказать Нина не могла. Сказав «А», приходилось говорить «Б».
За пару часов до времени «х» позвонил Светличный. Как раз в то время, когда она летела домой из салона Юльки. Строгая причёска монашки и яркий макияж, как насмешка для главы, возомнивших себя святым семейством. Развратная невеста Иисуса, чем не кающаяся Магдалина?
– Собираетесь?
– Да! Готовимся блистать внешним видом и манерами, чтоб не быть словесно битыми за отсутствие воспитания, соответствующего высокому званию…. Ну, короче, ты понял, что встрече с твоей мамой не очень-то и рады.
– Можешь не надрываться. Никакого ресторана. Приезжайте в Московскую квартиру. Встретимся там.
– Думаешь, Тамара Викторовна согласится?
– Захочет увидеть внуков–приедет, нет значит нет! Комфорт детей мне дороже!
Нина оторопела, чуть не съехав на встречку. Несколько секунд тишины. Впервые Светличный поставил детей выше матери. Тепло предпочёл показухе.
– Чего молчишь?– Он рассмеялся, представляя, что сейчас происходит в её душе. – Многое теперь по-другому, привыкай.
– Неужели ты повзрослел?– голосом, полным искреннего недоумения.
– Пришло время.
– Согласна! – она усмехнулась. – Через два понедельника сто лет будет, хватит в мамину юбку кутаться.
– Обижаешь! В душе мне тридцать.
– Мне восемнадцать, но толку-то, – Нина взглянула в зеркало заднего вида и осталась довольна, выдав то, что подумала: – Правдивое отражение никто не отменял. Меньше тридцатника не получается.
– Ты не ответила – согласна?
– Конечно. Лиска обрадуется. Там такая площадка во дворе классная и парк через дорогу.
– Значит,
