ностальгические удовольствие называть его по имени и отчеству – в истинно русском духе.
– Надеюсь, и доходы не переводятся? – шутливо спросил Пронин, усаживаясь в кресло, на которое ему изящным движением руки указала Эва.
Она не стала жаловаться:
– В Аргентине умер мой дядя. Известный инженер-кораблестроитель. Он там сколотил миллионное состояние. Жил одиноко, остались только племянники. Так что кое-что мне причитается, – устроившись на диване, Эва сложила в замочек свои длинные пальцы.
– Да, вы рассказывали, что скоро отправляетесь в долгое морское путешествие. Надеюсь, оно будет благоприятным.
– Ах, Иван Николаевич, я всегда мечтала о настоящем семейном большом доме, а полжизни провела в путешествиях.
– Вы еще так молоды, госпожа Исфандияри. Большой дом – это ваше будущее. Поверьте торговому человеку, мы недурно умеем предсказывать.
– Торговым людям не верю нисколько. А лично вам, Иван Николаевич, верю без оговорок. Вы надежный человек. Я давно таких не встречала.
– Просто нас с вами многое объединяет. И прежде всего – Россия.
Эва улыбнулась, ее зеленые глаза заискрились.
– Завтра у меня с утра – пресс-конференция, рассказ о советской культурной программе. А ближе к вечеру – иранская премьера русского цирка. Очень хотел бы видеть всех вас на этом представлении…
Ни Сурия, ни Арзу так и не появились в гостиной. Но во время разговора с Эвой Пронин иногда слышал их голоса: девушки азартно «резались» в нарды.
Настал день, когда Пронину пришлось представлять в Тегеране обширную культурную программу, которая вызывала ажиотажный интерес и среди офицеров-союзников. Ведь о русском балете и цирке ходили легенды! Кроме мастеров классического танца, акробатов и джигитов Пронин привез в Иран и программу советских фильмов – и довоенных, и фронтовых. «Чапаев», «Цирк», «Два бойца» – там были фильмы на все вкусы. И даже песни, которые в них звучали, быстро стали популярными в Иране. Их напевали американские офицеры, охранявшие железную дорогу, и чопорные британцы. Их на свой лад пели в ресторанах иранцы, добавляя к советским мелодиям восточные рулады.
Для циркового представления русских гостей по приказу шаха выстроили грандиозную временную арену с ложей для монарха и его приближенных. Советские музыканты услаждали слух собравшихся бравурными маршами.
Еще в фойе Пронин встретил троицу Исфандияри. Он приветствовал их с нарочитым почтением. Всем перецеловал руки, низко кланяясь. Громко восхищался их красотой и молодостью, не делая исключения для матери… В буфете угостил их отменным советским лимонадом, а потом усадил на почетное место в первом ряду.
– Здесь вы почувствуете себя прямо на арене. Учтите, будет
