чётко выбивали часовой звук из натёртого до блеска паркета. С портретов на стенах смотрели солидные академики и доктора наук. Игорь попытался представить себя на одном из этих портретов – нет, не получилось. Студентом, солдатом – мог, даже штатным магом в каком-нибудь небольшом городке, лучше на севере. Северная надбавка при их образовании – серьёзные деньги. Матери бы отсылал с братишками и сёстрами, по аттестату. А на портрете в альма-матер лучше смотрелась бы Рыжая. Хотя зря её прозвали Рыжей. Волосы у Машки были скорее цвета червонного трофейного золота. Был у Игоря раньше брегет, у мёртвого немецкого офицера взял. Девчонке одной подарил, когда с войны вернулся. Девчонка уже замужем та, а брегет Игорь помнил. Золотой, настоящий, с зелёным камнем.
Сейчас пожалел, что Машке не подарил. У неё на фронте волосы коротко острижены были и выгорели до рыжеватого, вот и не заметил, что цвет тот же. Только глаза у Машки не зелёные, а серые. Когда смотрит строго, кажется, что на грудь мраморную плиту положили. Этого взгляда многие боялись.
Ребята и девушки группками сновали туда и сюда, окунались в солнечные лучи, бившие сквозь высокие арчатые окна, словно купались в них; кудри девчат радостно светились.
Выпуск. Распределение. Молодые специалисты получают дипломы, нагрудные знаки и направления на работу – как писали в газетах, «во все концы нашей необъятной Родины». Строго, но по-родительски смотрел на весёлую молодую кутерьму бронзовый Сталин. Игорь бросил быстрый взгляд на фигуру вождя. Машка глаз не подняла, задумалась, ещё ниже опустила голову и прибавила шагу.
На календаре была пятница, двадцать второе июня тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
Старинное здание в центре Москвы знавало всякие времена. Было оно построено как юнкерское училище, по последнему слову тогдашней техники: с огромными классами и амфитеатрами аудиторий, гимнастическими залами и неоглядным плацем. После революции юнкеров не стало, а вот иные преподаватели так и остались. Да и чего было б не остаться? Если дело своё знаешь, кто ж тебя тронет?
Девушка в синем и парень в офицерской форме торопливо шли по коридору. Игорь то и дело кивал кому-то из знакомых. Мраморная лестница с гипсовыми бюстами античных учёных и магов в нишах. Высокие белые ступени с едва различимыми розоватыми и серыми прожилками.
А если сбежать по этим, любому дворцу на зависть, ступеням до самого низа, распахнуть тяжеленные двери с бронзовыми ручками и завитками, чуть отойти и повернуться, – откроется скромная чёрная табличка. На первый взгляд обычная вывеска учрежденческая, каких тьма-тьмущая от Калининграда до Петропавловска-Камчатского и от Нарьян-Мара до Кушки. Однако, если прочесть красовавшиеся на табличке золотые буквы…
«Министерство высшего и среднего специального образования СССР. Московский ордена Трудового Красного Знамени институт гражданской и оборонной магии».
Они миновали парадную лестницу и теперь бежали через бывший плац. В двадцать первом году, едва кончилась
