белоснежной рубахе, пробитой насквозь…Так недавно – привязан к тебе пуповиной…
– Позабудь, промолчи, если что не сбылось!
Бог любимого отнял. Отнимет и сына.
…Чтобы слезы в подушку не лить в три ручья,
Чтоб к ожогу зажившему не прикасаться,
Не давайте заветных имён сыновьям.
Лучше уж по старинке – как деды, по святцам.
Найди на небе яркую звезду!
– Найди на небе яркую звезду
И отстрани обыденные лица.
Скажи родным: «Когда от вас уйду,
Душа моя туда переселится».
К звезде далёкой устремив глаза,
Не бойся чьих-то сплетен и насмешек.
Так мне вчера отец, вздохнув, сказал.
Так он меня заранее утешил…
Лиловой искрой в огненном саду
Цвести – иной не требую награды.
Когда-нибудь и я с земли уйду.
– Дай Бог, чтоб наши звёзды были рядом…
Звезда не знает пота и труда.
Её земной не выпачкаешь сажей.
– Но кто ты? Человек или звезда?
– Помилуй Бог, не так уж это важно!
И вот меня на свете больше нет.
Но, не смущаясь даты календарной,
С небес на землю льётся тихий свет,
Прекрасный свет моей звезды Полярной.
Ватрушки
Отцу с любовью
Когда душа к тебе тянулась,
Кровоточа,
Я шла по лабиринтам улиц,
Лишь два луча
Откуда-то тянулись сверху.
– Не доставай!
И по пустому месту ехал
Пустой трамвай…
И ты протягивал мне руку,
Но был далёк…
А дед для повзрослевших внуков
Ватрушки пёк.
– О детство! Как оно внезапно!
Я шла – к отцу.
Стекали солнечные капли
Вниз по лицу.
И мы потом ватрушки ели,
И дед был – рад.
Мы не просили, не хотели
Других наград.
И он рассказы наши слушал,
Как на войне…
Но вот последняя ватрушка
Досталась – мне.
И я своё сжевала счастье,
Кусок тепла.
Потом спокойно попрощалась —
И в ночь ушла…
– О нет, я – не из побирушек!
Соль по лицу.
Но если захочу ватрушек —
Приду к отцу.
Он стар. Ему своих болячек
Не занимать.
Но он один (а как иначе?)
Заменит – мать…
И мысль свербила:
«Что такое? Всему – конец?»
…А из окна махал рукою
Живой отец.
Над плитой
Памяти матери
Как тяжело душить в себе стихи —
Любви незабываемые вехи,
Они, как травы летние, мягки.
И высоки, как тополь островерхий.
Они дрожат – как древо на ветру,
Но их черты жестоко время стёрло…
Они
