Света, перемыв посуду на кухне, тщательно убралась в жилой комнате, гримерной и душевой; после чего, как обычно, уставилась в окно, наблюдая за детьми, резвившимися на детской площадке во дворе их дома.
Ира удалилась отсыпаться после бессонной ночи, проведенной у шведской стенки, попросив девочек разбудить ее через пару часов, чтобы успеть привести себя в порядок.
Лариса сама вызвалась помогать Маргарите на кухне в приготовлении предстоящего обеда, где с удовольствием сплетничала, а вернее ябедничала старшей женщине на других воспитанников.
Мальчик Антон с Юлей – под наблюдением, пришедшего на работу молодого охранника – устроили игру в догонялки между столиками центрального зала, начав со странной считалки, которую громко произнесла девочка:
– Тили-тили, трали-вали,
Мы гуляли на бульваре.
Веселились, водку пили,
А потом тебя любили!
– После чего с криком: – Догоняй! – она бросилась наутек от мальчика.
Только Вика привычно вспорхнула на подиум и, с удовольствием сделав несколько поворотов у шеста, с легкостью села на шпагат. Неподалеку от нее, присев прямо на пол подиума и свесив ноги, устроилась Надя, спросив:
– Ты здесь давно живешь?
– Уже два года, а что?
– А как сюда попала?
Вика, наклонившись, вытянула руки к носку ноги и, повернув голову, внимательно посмотрела на новенькую, стараясь определить – до какой степени можно с ней откровенничать. Однако широко открытые, почти с детским выражением глаза Нади, прямо смотрящие на нее, располагали к достаточно прямому разговору; и поэтому Вика произнесла:
– Я, как и ты – москвичка. Просто сбежала из дому и прибилась к цыганам. Они меня приняли – даже своей посчитали. Ей-богу!
Заявляя это, Вика из шпагата перешла в позу сидения по-турецки – встряхнув черными вьющимися локонами до плеч – и кокетливо взглянула карими глазами на Надежду, которая решила уточнить:
– Ты что? Действительно цыганка?
– Конечно же, нет, – широко улыбнулась Вика. – Просто я еврейка. Зато я у них научилась попрошайничать и гадать зеркальцем прямо по-цыгански.
– Это как?
– А вот так.
Вика вскочила на ноги, зачесала свои черные кудряшки руками назад, по-цыгански передернула разок плечами, и слегка пританцовывая, как будто приближаясь к невидимому объекту, затянула хорошо известную песню:
– Позолоти руку, касатик! Ой, вижу, касатик, – заглядывая в воображаемое зеркальце в руке, объявила девочка: – Счастье, любовь в жизни получишь! Горе позабудешь!
Чем вызвала веселый смех Надежды, к которому почти сразу присоединилась и сама Вика. Вдоволь насмеявшись, Надя спросила:
– Ну, а дальше?
Услышав ее вопрос, Вика прекратила смеяться и уже серьезно с грустью ответила:
– А
