полгода напрашивалась к ним на проживание; и ей уже пару раз удавалось ночевать в их квартире под предлогом различных праздников. Девочке было очень обидно, что ее папка ради выпивки был готов забыть их маму, но тот продолжал нажимать:
– Ну, что стоишь? Живей! И без бутылки не возвращайся!
Ослушаться отца Надя не смела; и потому, накинув курточку, выскочила из дома, направившись в сторону вагончика без колес, стоявшего на углу.
А на улице апрель 1990 года уверенно менял Москву.
Еще совсем недавно снег лежал на газонах, где теперь появилась новая трава. Нежный ветерок пробегал мимо веток с набухшими почками, готовыми взорваться и выпустить на свободу чистую молодую листву. А если встать на тротуаре и кинуть взор по ряду берез и осин, высаженных вдоль дороги, то можно было видеть – как голые ветки в свете солнечных лучей покрывает зеленая дымка. К тому же – те же лучи озорно били по оконным стеклам ближайших домов, отражаясь в них ярким блеском.
И эта красота городской весны несколько повысила настроение девочки.
Кто-то из местной детворы успел нарисовать на тротуаре мелками классики; и девочка не удержалась, начав прыгать по ним на одной ножке. Но тут перед ней вдруг запрыгал круглый солнечный зайчик. Подняв голову, Надя поискала того, кто запустил этого зайчика, и почти сразу в окне соседнего дома заметила одноклассника с зеркальцем в руке. Мальчик по имени Изя был из еврейской семьи. Он уже давно симпатизировал ей – робко и неловко ухаживая. Неделю назад ему стукнуло тринадцать лет. И, демонстрируя на следующий день Наде подаренный ему родителями престижный и дорогой плеер; Изя торжественно объявил, что – по обычаям их народа – он стал взрослым мужчиной. А уже сегодня мальчик стремился обратить на себя ее внимание при помощи солнечного зайчика. И девочка согласилась продолжить прыгать, подчиняясь его указаниям. Допрыгав до конца, Надя приветливо помахала однокласснику рукой и продолжила свой путь, выполняя поручение отца.
Уже издали она увидела, как полная продавщица высунула свою голову из окошечка, подставив лицо под теплые весенние лучи солнца. Подойдя к вагончику без колес, Надя даже смогла с улыбкой приветствовать ненавистную ей женщину:
– Здравствуйте, тетя Маруся!
– Привет! – небрежно взглянув в сторону девочки, ответила та. – Что надо?
– Папка просит чекушку.
– А деньги принесла? Больше в долг не записываю, – строго заметила продавщица.
– У нас нет денег, но папа сказал, – девочка немного замялась, но потом одним духом выпалила: – Вы можете поселиться у нас.
– Ну, наконец-то! – всплеснула на радостях руками толстая женщина.
– Так чекушку дадите?
– Да, конечно! Який казак без горилки! Скажи папке, вечером еще бутылку принесу. Отпразднуем новосельице! Да еще хлеба возьми с нарезочкой. У меня тут гарная нарезка имеется, а дома у вас, поди, жрать нечего, – расщедрилась хохлушка, укладывая продукты с чекушкой
