остальное – по совместительству. Знаете, что хочу сказать… Как-то все не складывается. Вот такое ощущение, будто куски чего-то целого лежат прямо передо мной, а я не могу сообразить, как конкретно их надо собрать. Но в принципе, момент, на который Вы обратили внимание, да… интересно. Зачем им скрывать общее детство, если это так? Александра Сергеевна, для Вас будет задание…
Саша закрыла папки, отодвинула их в сторону и уставилась на Беляева, пытаясь сообразить, как это так вышло, что она теперь, пусть косвенно, но работает на Комитет? Дед в гробу, наверное, перевернулся.
Он категорически был против любого взаимодействия внучки с этой системой. Хотя, ее, наоборот, с детства очень интересовало все, связанное с опасной работой тех, кто защищает Родину, оставаясь невидимым. Она одно время даже грезила о таком будущем. Правда, мечтала не о «полевой» работе, не о кабинетной. Саша на полном серьёзе хотела служить в разведке.
У деда случился нервный припадок, когда она впервые об этом сказала вслух.
– Ты с ума сошла?! – Виктор Николаевич со всей силы стукнул кулаком по обеденному столу. – Забудь! Думать на смей. Во-первых, тебя близко не подпустят к границе. Не забывай обо мне. Или ты думаешь, они так замечательно отнесутся к внучке Ершова? Во-вторых, ты – женщина. Девушка, то есть. Но женщина. Какая, к чёртовой матери, внешняя разведка. Уже одни герои имелись. И что? Где они? Я тебя спрашиваю?
– Дед, но ты же патриот. Ты предан Родине. Партии. Нашей стране и правому делу. Я тоже хочу приносить пользу. Хочу бороться с врагом. По-настояшему.
– Вот! – Виктор Николаевич сначала сунул Саше прямо в нос кукиш, а потом вскочил на ноги и принялся нарезать круги по кухне. Учитывая, что кухня у них была маленькая, он просто мельтешил перед Сашиными глазами.
– Я уже слышал точно такие же слова. Точно такие же! От твоего отца. И матери, кстати, тоже. Хватит. Ребёнок сиротой вырос.
– Я не сирота. – Саша сидела на табуретке, сбоку стола, и насупившись наблюдала за дедом.
– Да? И где же они? А? Твои родители? Официально, между прочим, сирота. Отец и мать погибли во время туристического похода. В горах. О том, что они живы, кроме нас с тобой никто и не знает. Ты – сирота.
– Ты знаешь, это не так… Они служат Родине.
– Хватит! Я все сказал. И вообще, ты – девка. Кто тебя возьмет в Школу?
Саша опустила голову. Ей было обидно. Школа, о которой говорил дед, известна очень узкому кругу. Это учебное заведение засекречено. Его ученики носят «школьные» фамилии и пользуются вымышленным биографиями. Но Саша знала об этом заведении все. Естественно, благодаря Виктору Николаевичу. Знала, что появилась Школа Особого Назначения в 1938 году. Что находилась в Балашихе. Что сейчас ее никто не называет прежним образом. Говорят, школа 101 или «Лесная школа».
– Санек… – Дед подошел совсем близко, сел перед ней на корточки, чтоб видеть глаза. – Даже из тех, кто закончил Школу, оказаться в загранкомандировке
