испуга я икнула и замерла, но взгляда от князя не отвела, хоть и хотела. Он будто меня загипнотизировал.
Медленно подняв трость, он указал ею в мою сторону и произнес:
– Она. Ее забираю.
– Что? – выпучил глаза барин.
– Крепостную девку? – хором взвизгнули барышни.
– Да на кой ляд она вам сдалась? – воскликнула барыня. – Вы разве не на дочек наших посмотреть приехали?
Князь с явной неохотой отвел от меня свой гипнотический взгляд и уставился на барыню.
– Я на них посмотрел – не то. А вот она, – князь снова указал на меня тростью, – то, что мне надо.
– Так бы стразу и сказали, что вам служанка нужна, а не жена, – буркнула барыня. – Идемте, девочки!
Софья и Дарья фыркнули и, развернувшись, последовали за матерью. Я же все стояла на месте и, ошалело хлопая глазами, смотрела на князя.
Кашлянув, барин крикнул:
– Эй, Анчутка! Поди сюда!
– Иди, давай, – шепнула Агафья и подтолкнула меня вперед.
На негнущихся ногах я неловко подошла к барину и князю. Смотреть на последнего в открытую теперь, на таком близком расстоянии, мне было страшно.
– Сколько тебе лет? – спросил князь.
– Десять, – послушно ответила я, опустив голову.
– Тебя и правда зовут Анчуткой?
Испуганно взглянув на сурового барина, я кивнула.
– Не ври мне, – стальным голосом произнес князь, и у меня кровь застыла в жилах от жуткого тона его голоса.
– Софьей меня крестили! А Анчуткой прозвали, потому что барышню так же звать, как и меня. Барыня сказала, что негоже крепостной девке имя барышни носить, – скороговоркой выпалила я и, зажмурив глаза, принялась ждать, когда мне прилетит оплеуха от барина.
Несколько мгновений царила тишина, а затем князь произнес:
– Софья, пойдешь ко мне в услужение? Будешь моей помощницей.
– Пойду! – воскликнула я, подняв голову и вновь встретившись взглядом с князем. Его глаза в этот момент показались мне бездонным черным омутом, где таилась неизвестность. Однако попасть в услужение к нему всяко лучше, чем быть подаренной на именины сальному соседу со свинячьими глазками, а затем стать женой его конюха.
– Сколько за нее хотите?
Барин закряхтел, размышляя над ценой.
– Рублей семь, не меньше, – наконец выдал он.
Князь удивленно приподнял черные брови:
– Да вы алчный человек, Борис Аркадьевич. Ей цена от силы два рубля.
– Семь рублей и не копейкой меньше, – надувшись, повторил барин. – Она предназначалась моему соседу на именины, который подумывал выдать ее замуж за своего конюха. Не хотите, не берите.
– От чего же не хочу? Очень даже хочу. – Князь вынул из потайного кармана сюртука кошель, достал нужную сумму и протянул ее барину. – Хотел бы
