Остановившись, резко запрокинул голову и с ненавистью посмотрел в прозрачно-голубое небо. Высшим силам, похоже, недостаточно его мучений. Решив добить окончательно, они забрали Соню.
Он обязан быть стойким, но как же больно!
Больше не в силах держать убийственные эмоции в себе, мужчина резко выбросил руки вперед. Послушная воле мага земля мгновенно превратилась в монолитный черный камень. Стремительно покрывшись фиолетовым узором княжьей силы, каменное поле пару мгновений загадочно померцало, а затем внезапно середина вспучилась и взметнулась ввысь. Через пару мгновений на месте поля красовалась гигантская беспросветно-черная скала. Стоящая возле ее подножия мужская фигура казалась маленькой букашкой.
Игорь полагал, что вложил в эту боевую технику все эмоции, да вот только ошибся. Не полегчало. Дикая боль, ярость, гнев на судьбу и высшие силы, как и прежде, продолжали рвать в клочья сердце и душу.
Почему она?! Это несправедливо!
Зарычав словно раненный зверь, мужчина сделал несколько отточенных движений руками: четыре боевые техники запредельной силы одновременно обрушились на несчастное поле.
По гладкой монолитной поверхности неожиданно змеями заструились трещины, и, внезапно взорвавшись изнутри, мгновение назад казавшаяся нерушимой скала разлетелась на огромные осколки. Закрутившись в воронке бешеного урагана, каменные глыбы одна за другой вспыхнули режущим глаза пламенем и в мгновение ока сгорели дотла. Через несколько секунд на месте плодородного поля остался лишь глубокий, оплавленный по краям кратер.
Выполнив еще несколько грациозных движений руками и ногами, Игорь замер. Не замечая текущих по щекам слез, он наблюдал за тем, как со дна гигантского углубления начали бить высокие упругие струи. Бурля и клокоча, вода в считанные мгновения добралась до краев кратера, и все внезапно закончилось. Вместо поля теперь до самого горизонта простиралось озеро.
Печально улыбнувшись, князь посмотрел на спокойную водную гладь. Ярость и гнев выплеснулись. Да вот только душевная боль никуда не делась. Вглядываясь в тихую воду, мужчина словно воочию видел черты лица, глаза и улыбку любимой.
Глубоко вздохнув, Разумовский наконец-то ощутил влагу на лице и смахнул ее ладонью. Он уже и не помнил, когда последний раз плакал. Даже после смерти в родах первой супруги не проронил ни слезинки. Не потому что не любил, вовсе нет. Просто та боль была… иной. Искренне скорбя о жене и малыше, Игорь долго оплакивал их в душе. И думал – мучительней пытки не существует.
Как же он ошибался! Оказалось, может быть гораздо, гораздо больнее.
Постояв еще немного, мужчина резко развернулся и направился к автомобилю. Забравшись в салон, отрывисто бросил:
– Поехали.
Тотчас взревел двигатель, и машина тронулась с места. Савелий встревоженно поглядывал в зеркало на убитого горем
