Дебил… Он искренне хотел служить Штатам. Однако, параллельно с этим восторгом, имелось сильное раздражение. Просто раздвоение личности какое-то. Раздражение тоже было не мое. Вот его, как раз, испытывал уже Максим Сергеевич. Я смотрел на всю ситуацию будто через двойную призму. Первый слой – пацан, которого явно готовили сдохнуть во имя новой Родины. Второй – Беляев, который уже прожил некоторое время в Союзе. Крыша съедет такими темпами точно.
– Что в легенде является правдой? – Спросил вдруг я.
– Все. Все является правдой. – Джонатан своим видом демонстрировал заботу и переживание за воспитанника. На нерв давит, сука. Этакий добрый папочка, провожающий сына во взрослую жизнь. – Ханна действительно спасла этого мальчика. Они действительно жили последние годы в Штатах. Умерла она, на самом деле, год назад.
– А этот Беляев? – Я ощущал любопытство. Никаких сомнений. Чисто интерес от нечего делать.
– Он умер вчера. Несчастный случай. Выпал из окна своего приюта. Так бывает. Его смерть – шанс, которым мы должны воспользоваться…
Голос Джонатана вдруг резко исчез. Комната тоже исчезла. Все куда-то провалилось в темноту. Я открыл глаза. Сон… Да конечно! Ни хрена это не сон. Это – долбаные воспоминания долбаного Максима Сергеевича. Который, оказывается, даже не Максим Сергеевич. Честно говоря, имелось желание орать, материться и что-нибудь разбить. Жаль, что не поможет.
Спину ужасно ломило, шея затекла. Ко всему прочему, организм намекал, пора облегчиться. Хотя нет. Гораздо сильнее хотелось послать все к черту. И еще день назад такое развитие событий можно было бы даже допустить. Послать все к черту, а потом уйти со службы. Сложно, но все равно реально. Еще день назад я даже приблизительно не понимал, в какой жопе оказался. Вернее, думал, что в жопе. Но нет. Ни хрена. Жопа наступила только сейчас. До этого была легкая прелюдия.
Я повернул голову в сторону кровати. Пусто. Постель аккуратно заправлена. Золушка убежала, даже не оставила туфельку. И вот думай теперь, что за блажь ей в голову пришла. Надеюсь, не из-за Филатовой. Комарова сама все слышала.
– Да твою ж мать… – Потянулся и медленно встал с кресла. Спать в положении сидя, не очень удобно.
Мой ночной разговор с Лиличкой закончился нечем. После того, что она заявила, а вернее, прошептала в ухо, я просто тупо развернулся и ушел. Нет, сначала выматерился, а потом ушел. Сказать в ответ было нечего. Приличных слов не нашлось. Да и охренел, если честно. Что угодно ожидал. Реально. Что угодно. Но такого…
Актриска даже не окликнула, кстати. Я чувствовал, она стоит и смотрит мне вслед. Думаю, приняла мое состояние за переживания по поводу Комаровой. Блондинка, похоже, решила, что я совершил ужасное преступление. Оступился. Утратил профессионализм. Не знаю, как еще назвать. Короче, увлекся Александрой Сергеевной, гад такой.
