рост, розовые волосы, серо-зеленые глаза, метис, – сразу понимая, о ком речь, описываю я нашу новую проблему. Он кивает, некоторое время пристально изучая меня взглядом.
– Это же ты тот детектив из новостей про клуб?
– М-гм.
– Девчонка – твоя дочь?
– Вроде того.
Подняв глаза, я вижу, что на меня с удивлением смотрит сидевший напротив и молчавший все это время Восьмой. Гаитянец, вздохнув, сочувствующее хлопает меня по плечу; одновременно с этим впереди раздается недружный хор винтовочных выстрелов, визг тормозов и звон разлетающегося на осколки огромного стекла. Шестой рявкает – «Держитесь!» – и фургон встряхивает. Пригнувшись и схватившись за поручни, идущие вдоль салона, я слышу знакомый звук, с каким средний калибр грызет боковую панель машины. Шестой сгибается чуть ли не под руль, крутанув его вправо; нас разворачивает и ударом о несущую конструкцию входа останавливает.
Шестой глушит мотор, погружая салон в темноту; пинком открывает дверь со стороны водителя, вываливаясь внутрь здания и прижимая к себе дробовик, а я распахиваю дверь фургона с левой стороны и бросаю взгляд на происходящее внутри трехэтажного атриума, которым на деле оказывается здание «Кристаллов».
«А на снимках крыша не была стеклянной…»
Третий, Четвертый и Пятый, используя свой фургон и колонны, поддерживающие весь второй этаж атриума, благополучно стянули на себя всё внимание тех немногих боевиков, которых я заметил внутри здания. Девятый, прижавшись к машине, растерянно оглядывается, держа на весу композитный щит, который ему выдали в качестве «успокаивающего» элемента. Я смотрю на нашего парамедика, и Восьмой, понимающе кивнув, закидывает армированную укладку на спину и перебежками отправляется в сторону ошеломленного «младшего коллеги».
– Шестой! Проход между машиной и стеной!
Он, с дробовиком на изготовку, сдвигается к багажнику, поглядывая в отражение уцелевшего стеклянного фасада, я и Седьмой опускаемся на одно колено. Наш противник ведет уже куда более слаженный обстрел фургона, броня машины потихоньку сдает и если мы не остановим этот шквальный огонь в ближайшее время, нам серьезно не поздоровится.
Я смотрю на Седьмого, указываю на дверь, показываю три пальца, два… Он вскидывает винтовку к плечу, и как только я распахиваю фургон, открывает огонь по диагонали. Мне достается противоположный угол: куда более близкий к нам бетонный блок, за которым прячется три… Нет, четыре человека.
Как только мы начинаем огрызаться в ответ, выстрелы по нам сразу становятся жиже, но не исчезают совсем. Из-за дальних от нас баррикад огонь стихает лишь на миг, но потом обрушивается с удвоенной силой. Нам до них не добраться, пока живы те, кто за ближайшими, и остается надеяться, что Первая вступит в игру совсем скоро. Высунувшаяся из-за бетонного края макушка мигом попадает под прицел и знакомится с горячим поцелуем «Элен», отправляющим её обладателя на тот свет. Вторая пуля предназначена его соседу, но тот успевает дернуться
