одного к красивым женщинам – спокойно сказала я, смотря ей прямо в глаза.
– Ну да, я понимаю, проходите – сонно сказала она.
Мы зашли в коридор и Семенов попытался испепелить меня взглядом за мою выходку. Лина пригласила нас на кухню, посадила за стол и поставила чайник.
– Меня в чем-то подозревают? – сев на стул напротив, спросила она. Ей было около сорока лет, но выглядела она, на все пятьдесят. Было видно, что ее что-то терзает и сильно терзает, она была худая, седая и измученная.
– Извините, но нам нужно узнать кое, что из вашего прошлого – сказал Семенов.
У Лины полились слезы из глаз, вы про мою доченьку, она давно потерялась в лесу и ее так и не нашли. Вы что-то обнаружили?
– Как звали вашу дочь? – строго спросила я.
– Люба, Любочка моя – сказав это, она разрыдалась, прижав руки к лицу.
Я налила воды в стакан и дала ей попить, потом открыла кухонный подвесной шкаф, где абсолютно все хранят лекарства, увидев там настой Валерьяны я, накапала ей приличную дозу в рюмку, взятую со стола, и дала выпить.
Мы олухи, почему я не читала личные дела, которые мне выслали, я унижала себя в голове, так как могла и даже хуже.
– Извините, но когда Люба пропала? – опять задала вопрос я.
Лина посмотрела на меня и сказала: – Вы точно не его жена, в ваших глазах, огонь, охота, азарт, вы гонитесь за добычей, как львица на охоте.
–Лина, когда пропала Люба! – крикнула я, чем напугала и Лину и Семенова.
– Десять лет назад, вчера вспоминали с подругой, она вновь разрыдалась. Семенов не выдержал и, схватив меня за плечи, вытолкал в другую комнату.
– Может ты и гений, но какого хрена ты творишь! – сквозь зубы прошипел он, крепко держа меня за плечи.
– Молодой человек, во-первых, мне больно от ваших объятий, а во-вторых, я делаю за вас вашу работу! – закричала на него я. Семенов отпустил руки, но не отошел.
– Что ты поняла, я вижу в твоих глазах, что ты многое узнала! – уже Семенов кричал на меня.
– Мы конченные дебилы, раз не вчитываемся в документы, Люба и была первой, похищенной, идиот! – тихо ответила я.
После нашей разборки мы вернулись к Лине, которая спросила все ли у нас нормально.
Мы заварили растворимый кофе, и я осторожно спросила: – Лина, а был ли человек, в вашей жизни которого вы оскорбляли, унижали, или может быть случайно, обидели?
Ее лицо сразу напряглось и подернулось румянцем, она сказало, что не припомнит такого, она со всеми дружила и вообще старалась быть милой. Мне сразу стало понятно, что она лжет.
Семенов купился на ее ложь, но он не видит, то, что вижу в людях я и сидел немного расстроенный и уставший.
Я спросила разрешения покурить, и Лина любезно разрешила мне это сделать. Я выкурила одну сигарету и сразу зажгла другую. В моей сумочке в пластиковом контейнере лежали сигареты с опиумом, для гипноза, и у меня даже было разрешение на их использование
