взятку дать невозможно, солгать тоже, но ведь каждый поступок можно трактовать по-разному?! И как насчёт адвоката, ты же обещал?!
– От меня здесь ничего не зависит, кроме доставки. А адвокат будет, не волнуйтесь, но иллюзий на сей счёт особо не питайте. Роль его в тамошнем судопроизводстве невелика, так, неотъемлемый атрибут равноправия и справедливости, а всё решать будут судья и прокурор. Но всё будет по-честному, все ваши поступки будут трактоваться с той позиции, с какой вы их совершали. Внутреннее побуждение к действию. Там уже давно изучили все ваши жизни и ждут с нетерпением. А прокурор особенно.
Андрей неожиданно погрустнел, и все на это обратили внимание.
– Успокойся, юноша, – поддержал олигарх. – Я не думаю, что ты, за свою короткую журналистскую жизнь, совершил слишком много дурных поступков. Ты никого не довёл до самоубийства, ты даже никого крупного не посадил. Так, некоторым подмочил слегка репутацию, которую, кстати, те быстренько высушили. Ну, некоторых, правда, поснимали с должностей, но и они вскоре заняли другие, не менее прибыльные места. Всё это игра, как в шахматы, где роль любого журналиста – пешка, которая никогда не станет ферзём. Разве нет? Ты же выполнял указание? Признайся! Ведь мы все кому-то служим.
Журналист меланхолично вопрос проигнорировал.
– Моя судьба меня волнует меньше всего, – без намёка на пафос сказал Андрей. – Что заслужил, то получу. У меня четверо детей осталось, да жена домохозяйка. Старшей дочери 12 лет, а младшему Артёму – три годика. Как они без меня будут жить? Вот их судьба меня действительно волнует!
Харон успокоил:
– За них не беспокойся. Господь непосильной ноши не даёт.
– И небось накопления имеются?! – вновь вмешался в разговор магнат. – На первое время хватит. А там… продаст квартиру, машину, дачу, купит в деревне домик, и будут жить-поживать, да добра наживать.
– Заткнись, народный кровопийца! – не выдержал Андрей. – Тебе, вот, кроме своих денег и жалеть-то нечего и некого! Да и тебя никто не пожалеет, а через месяц-другой никто и не вспомнит. Да и на похоронах вряд ли кто всплакнёт. Жена прикроется чёрной вуалью, чтобы скрыть радостный блеск в глазах. Жизнь твоя пуста и никчемна. И меценатство лукавое, и благотворительность лицемерное. Ты – духовное ничтожество!
Олигарх в долгу не остался:
– Может она и не насыщена великими и благородными помыслами и деяниями, зато она не была скучна и бедна. А твоя жизнь, думаешь, лучше? Ещё одна проститутская профессия! И мне кажется, древнее древней. Только первая женщина подумала о блуде, как ваш брат, сплетник – будущий журналист, растрезвонил об этом на весь мир. Платит один кровосос, как ты выразился, чтобы прищемить жало другому кровососу. И в чём смысл твоей жизни? В том же, что и моей – зарабатывании денег. Вот кому ты вёз компромат?
В рассуждениях Баксова была и здравая мысль, и логика.
– Всё верно, – согласился многодетный отец. –
