про… жизнь, – сказал Ларин. – Про школу.
– Интересная тема, философская. Но мне нравится больше Донцова, Акунин… или из западных, Чейз вот, кстати…
Ларин кивнул. Звякнул ключами. Пора запирать, скоро приедет Скоков, а потом и Виктор, если решится.
– А вам идет, – сказал Николай, поворачиваясь и собираясь уходить.
– Что идет? – не понял Дмитрий.
– Книгу писать. Вид у вас как у писателя, взлохмаченный, творческий. Желаю удачи. – Он снова пожал руку Ларина, зашагал к стоянке, вскоре хлопнула дверь, завелась и уехала машина.
Поднявшись по ступенькам к входной двери, Ларин зашел внутрь, запер ее на ключ. Он испытывал странное, лихорадочное чувство приближения значительного, важного события, размера и масштабов которого пока толком не осознавал.
Никогда до этого дня Ларин не оставался в школе в одиночестве. Большое четырехэтажное, абсолютно пустое здание, которое он не представлял в тишине, без перекрывающих друг друга криков, смеха, ругани, воплей, стука каблуков по мраморной лестнице, взрывов лопающейся жвачки, ударов баскетбольного мяча о пол в спортивном зале и команд Валерика – без всего этого погруженная в торжественное безмолвие школа пугала, он и подумать не мог, что у нее есть другое лицо, которое всегда молчит.
Кабинет информатики охранялся сигнализацией, она не выходила на пульт охраны полиции и отключалась в учительской простым движением тумблера. На сигнализации был периметр школы, окна первого этажа, кабинет директора, а все что выше – оставалось без охраны. Вряд ли бы кому‑то пришло в голову лезть в школьную библиотеку или класс географии.
Он вошел в темную учительскую, в шкафу переключил потайной тумблер. Нащупав в кармане неодимовые замедлители электричества, Ларин направился в дальний конец школы, открыл нужным ключом дверь, ведущую в щитовую, посветил телефоном по стенам. Обнаружив счетчик, он приладил к корпусу магниты. Медленно ползущий диск замер на месте.
Ларин улыбнулся – пока все шло как надо.
Поднявшись на второй этаж, он открыл дверь кабинета информатики. Компьютеры с плоскими экранами – один к одному, точно выровненные по линейке, стояли в четыре ряда. Чуть поодаль, на большом черном столе располагалась учительская машина, объединяющая собранные в сеть ученические компьютеры.
Изредка, так как Римма Аркадьевна, учительница информатики, практически никогда не болела, Ларин замещал предмет. Он отлично знал программу и, если бы не страсть к математике, с радостью бы вел информатику.
Закрыв жалюзи на всех окнах, Ларин принялся один за одним включать компьютеры: их экраны вспыхивали, как сверхновые звезды в полной темноте – быстро и ослепительно ярко.
Потом включил сервер, устроившись перед ним на стул.
Странно было наблюдать светящиеся мониторы без учеников. Он почему‑то вспомнил про звонок, дернулся по инерции, потом расслабился. До утра еще далеко, какой звонок.
Ожидая, пока загрузятся все
