нужно было зеркало. Любое. Хоть самое маленькое. Имелось огромное желание рассмотреть себя. Непосредственно – физиономию. Дабы наверняка убедиться, что-то пошло в моей жизни не так. Это, конечно, уже несомненно, но я должен все-таки увидеть своими глазами.
Оказалось, далеко ходить не надо.
Зеркало, конечно, не обнаружилось, но зато в широком коридоре, ведущем к другой комнате, стоял здоровый монстрообразный шкаф. Что-то подобное я когда-то видел в областной библиотеке. Внизу – три ящика, выше ящиков – полки за стеклянными дверцами. Помнится, в библиотеке в такой же мебельной приблуде стояли журналы с разными учеными и писателями на обложках.
Здесь же – ни писателей, ни журналов. Этот деревянный пенсионер должен был давно оказаться на мусорке. Одна ножка отсутствовала, вторая обмотана тряпкой. Шкаф продолжал держать равновесие только за счет здоровенного камня, подложенного под угол.
Если внутри когда-то и хранилось что-то полезное, то это явно было давно и неправда. Все мало-мальски ценные вещи уже нашли новые места и теперь на полках наблюдались только пыль и трупики мух, разбивших свои головы о чудом сохранившееся стекло.
Я подошел ближе и уставился на свое мутное отражение.
Среднего роста нескладный, чересчур худой. С первого взгляда – хрен поймешь, сколько лет. Точно не старше семнадцати, иначе меня бы в детском доме никто не держал. А так… Вид изнеможденный. Хотя, если каждый день в 5:30 вставать и спать на зассаных тряпках, ничего удивительного.
Ребра выпирают. Невооруженным взглядом видно.
Но помимо всего этого, имелся один странный факт… Отчего-то незнакомое лицо в отражении казалось мне смутно знакомым. Вот такой каламбур получается. И по смыслу, и по форме.
– Кто ж ты такой… – Пробормотал я себе под нос, вглядываясь в подростка, которого показывало мутное, грязное стекло.
Очень любопытное ощущение. Будто сто раз видел его, но при этом, хоть убейся, не могу сообразить, где и когда.
– Хрень какая-то… – Сделал я вывод, а потом направился обратно в спальню. Стоять посреди коридора в одних трусах – радости мало.
Это был мой первый день в детском доме. Первый день удивительного перемещения в 1938 год. С того момента до «сейчас», когда директор сиротского приюта разыскал мое укрытие, прошла неделя. Каждую минуту я думал только об одном – как отсюда выбраться. Не в плане места. Вот это – точно лишнее. Здесь, в детдоме, я хотя бы тупо имею возможность худо-бедно пожрать и поспать. Да и куда идти, так-то? Нет. Выбраться из 1938 года обратно в свой 2023.
Уже не парюсь даже, возможно ли такое или не возможно. Хрен с ним. В любом случае я – здесь, значит, точно возможно. Как? Не хочу ломать голову. А должен быть совсем в другом месте. Совсем в другом времени.
– Реутов, ты не первый раз за последнюю неделю сбегаешь с работы. Сначала прятался в комнатах, теперь, значит, решил воспользоваться хозяйственной территорией. – Директор с осуждением причмокнул губами и покачал головой.
Я молча
