избушке. Когда пламя в печи разгорелось, он швырнул Библию в огонь, убедившись, что бумага сгорела, велел бабке принести картошки и сварить. Через какое‐то время вернулись остальные два офицера с зарубленной курицей и бутылкой самогона. Бабке дали команду ощипать, распотрошить и сварить курицу. Она всё сделала. Как всё сварилось, они приступили к трапезе. Хозяйке приказали выйти, чтобы не слушала их разговоры. Маревна вышла во двор, но через открытое окно до неё доносились их голоса, сперва тихие, затем, видимо после начала действия спиртного, эти голоса приобрели ощутимую громкость. Сперва они обсуждали, как доложить начальству, затем говорили о несправедливости по отношению к ним, когда кому‐то дают звезды на погоны, а их обходят. Между двумя из них возник конфликт, стали угрожать друг другу, но третий, видимо старший по положению, заставил их замолчать. Конечно, их диалоги сопровождались трудно переводимыми на нормальный язык лексическими матерными оборотами. По окончании трапезы эти офицеры вышли из домика, зашли в огород, справили естественную нужду, прошли к автомобилю, кое‐как забрались в него и уехали. Больше всего Маревна радовалась тому, что при обыске эти офицеры так и не нашли бережно хранимую ею икону. Умела все‐таки бабка прятать то, что надо. С тех пор её никакие такие органы не беспокоили. Сталинские методы обращения с людьми стали уходить в прошлое, хотя до той формулы жизни, которую мы сейчас называем свободой, было ещё достаточно далеко.
Эту историю я услышал от взрослых, когда мне было около десяти лет. Тогда была середина пятидесятых годов прошлого двадцатого века, период, который люди позднее назвали хрущёвской оттепелью. К тому времени жизнь в лесничестве заметно усовершенствовалась. Было построено несколько новых домиков, вместо ручной пилорамы была установлена и начала работать пилорама с электроприводом. Для питания электродвигателя пилорамы был установлен дизель-электрический генератор, который в дневное время работал на привод пилорамы, а вечером снабжал энергией тогда еще только формируемую электросеть поселка. О подключении к стационарной электросети ещё речи не было. Потребность в лесоматериалах тогда была достаточно высокой – на современном языке это можно было назвать строительным бумом. Каждый рабочий день со стороны станций «Тресвятская» и «Сороковая» в контору лесничества приходило много людей выписывать наряды на заготовку леса. Вся площадь леса была окружена глубокой канавой, которую любому транспорту преодолеть было невозможно. Несмотря на это было много разговоров о случаях воровства леса, самовольных порубках, о том, что лесничий привлекал к ответственности лесников за то, что они иногда потворствовали кражам леса.
Каждое утро тогда в лес приходило много людей, желающих подработать на лесопосадках или на заготовках. Люди приходили из окрестных сел – О рлова, Никонова, Углянца, Полесного, именовавшегося тогда Кагановкой. Сейчас можно только удивляться работоспособности тех людей. Каждый
