и огнестрел слабо поможет. Смотря какой, конечно…
А вот ночью мне помогло выжить другое. Я вовремя провалился, и серый мир превратился из ловушки в убежище. Если бы научиться нырять в него осознанно – это очень бы пригодилось. Особенно если получится так же осознанно выходить из этого состояния.
Я даже попробовал сформулировать соответствующую мысленную команду, но она была слишком сложной, чтобы амальгама сходу уловила ее. А для экспериментов сейчас пока не время, да и не место.
Забрав свои вещи, я все-таки поднялся на четвертый этаж и отыскал выход на крышу.
Связь, конечно же, не ловилась даже здесь. Обзор был тоже не ахти. Слева, за дорогой – парк, справа – гаражи, дальше немного частного сектора, постепенно уступающего место многоэтажкам. Но даже то, что я сумел разглядеть, меня не обрадовало.
Со всех сторон, докуда хватало глаз, поднимались в небо столбы дыма от пожаров. А откуда-то издалека доносился монотонный заунывный звук сирены.
Интерлюдия. Регина
– Скорее! Сюда! Несите ровнее!
Топот множества ног по каменным плитам. Взволнованное дыхание помощников целителя, тащащих носилки. Ровный гул радиумных светильников. Шепотки и возгласы случайных свидетелей. Каждый звук в гулких коридорах зиккурата расслаивается причудливым эхом, множится, возвращается в искаженном виде, смешиваясь со стуком крови в висках. Сквозь плотно сомкнутые веки мелькают мутные пятна света. Но открывать глаза не хочется.
Регина уже давно очнулась. Предательская слабость, настигнувшая ее на посадочной площадке и заставившая рухнуть без чувств, быстро прошла. Она даже чувствовала, как ее кладут на носилки и тащат куда-то вглубь зиккурата, на нижние этажи.
Целители ей не требовались. Она потеряла много крови, однако амальгама делала свое дело. Быстро запечатала, обеззаразила и обезболила чудовищную рану на культе правой руки, подстегнула работу кроветворных органов, запустила восстановительные процессы. Если понадобится, уже через пару часов она сможет ходить, а дня через два-три и вовсе будет чувствовать себя вполне здоровой. На то, чтобы отрастить новую руку, конечно, понадобится куда больше времени.
Впрочем, все это сейчас уже не имеет значения. Жатва в самом разгаре, и промедление даже в пару дней – фатально.
– Переложите ее сюда… Аккуратнее!
Целитель – высокий худощавый мужчина в цветах Дома Ортосов – указал на гладко ограненный каменный блок в центре комнаты, накрытый плотной белой тканью. Помощники, действуя быстро и слаженно, перенесли закованную в золотые латы девушку на постамент. И только после этого она открыла глаза.
Эта зала, как и остальные помещения древнего зиккурата, была холодной и пустой. Ни единого предмета мебели, никаких украшений – лишь голые стены из серого ноздреватого камня, афтарда. Это один из немногих
