шагнул к стремянке. Под подошвами неприятно хлюпало.
Переглянулся с Леа.
Два прыжка – и китаец на крыше. Рык. Глухие удары. Возня. Рамон не ждет – взбирается по стремянке, подтягивается, не выпуская оружия, перекатывается на колено. Занимает позицию.
Дыхание.
Развернуться – выстрелить. Трое слева. Очередь. Перезарядить обойму. Отрезки, фрагменты, куски действительности.
Моменты боя.
Рамон осознал, что стоит посреди крыши, мокрый, под унылым косым дождем, сжимая обеими руками пистолет. В пятнадцати шагах от него – припавший на одно колено силуэт Леа с изогнутым отростком, торчащим из спины – мечом. Запоздалое понимание – напарник держит клинок обратным хватом… Мертвенные, синюшные отблески неоновой вывески. Бесформенные тела – иные уже обретают человеческую форму.
Рамон осторожно, чтобы не поскользнуться, побрел к китайцу.
– Ты как?
Леа выпрямился.
– Ничего. Отбились.
Рамон приблизился к краю крыши.
Бассейн перед магазином пуст. Влажно поблескивают стойки, поддерживающие навес над заправочными автоматами.
– Ну, вы, блин, даете, – в дыре люка нарисовалась голова Кадилова.
– Тебе чего, Ефимыч? – Рамон вглядывался во тьму. Оборотни либо отступили, либо затаились.
– Сваливать надо.
– Рехнулся?
– Генератор сдыхает, мужики. Топлива в доме нет.
Рамон рефлекторно выключил фонарь.
– И что?
– Как что – без света останемся.
– Ефимыч, не дури. Мы держим крышу. По-другому внутрь не влезть. Подождем до утра.
– А патронов у тебя хватит?
Рамон прикинул. И помрачнел. Основной боезапас хранился в багажнике джипа. «Чероки» в гараже. С собой у него коробка двенадцатого калибра (для помпы) и ни одной обоймы для пистолета. За исключением той, что он недавно вогнал. И почти на половину расстрелял. Вот же Ефимыч… Тактик хренов.
– Ладно, – Рамон сдался. – Твой план?
– Берем всех и дуем к гаражу. Дальше – по проселку, лесом. К военной базе. Тачку им не догнать.
– Почему к базе?
– Сам посуди. Шоссе перерыто, а через город – гиблая затея.
Рамон подумал.
– Согласен.
* * *
Дождь едва моросил.
Шум водопада в канализационной решетке…
Они идут к гаражу. Авангард – Ефимыч, надвинувший на глаза тепловизор, в одной руке обрез, в другой стилет; губы шевелятся, читая охранную молитву. За ним – Лайет, держащий за руку Игорька. Замыкает Леа. Рамон чуть в стороне, в каждой руке по стволу. Наемники… Кучка испуганных беженцев. По крайней мере, так они выглядят со стороны.
Стороны ночи.
Генератор давно умер. Неоновое «КАФЕ» потускнело. А далеко на востоке брезжили проблески зари…
Они
