style="font-size:15px;"> В арке было практически темно, и мимо никто не проходил, поэтому эти минуты позора остались незамеченными. Сплюнув несколько раз на землю и вытерев рот рукавом, Лео наконец выпрямился. Слегка пошатываясь из-за мути в глазах, он добрел до выхода из арки и осторожно выглянул на улицу. Он опасался, что охранник не успокоится на том, что вышвырнул его, а продолжит преследование, но вокруг было тихо, если не считать визгливого женского смеха, доносящегося из окон. Леобен на всякий случай поднял глаза на окна, но за ним оттуда никто не следил. Юноша, инстинктивно пригнув плечи, быстрым шагом перешел улицу, разделяющую кварталы, и углубился в закутки Среднего города. Он бежал прочь от этого места, где только что разрушились его очередные надежды и планы.
Когда о происшествии узнает купец, вряд ли он позволит им с Эби остаться еще хоть на один день. Пожилая дама, которая верещала ему вслед, обязательно нажалуется, как обошелся с ней Леобен, но он же даже не подозревал, зачем его Дин туда послал!
Лео вспомнил морщинистое лицо старухи, вся нижняя челюсть которой была заменена на золотую часть, а вместо глаза красовалась серебряная бабочка, сидевшая боком. Глаз не моргал: теперь эта бабочка хлопала своими резными крыльями, открывая то и дело свою спинку – слепой серебряный глаз графини. Когда перед глазами Лео встал этот образ, его снова чуть не вывернуло, и он остановился, чтобы отдышаться.
Когда он вошел в дом, где ждала его работа, по органам чувств ударило сразу несколько непривычных и раздражающих сигналов. Тут сильно пахло духами и табачным дымом, свет лился слишком ярко, откуда-то доносилась музыка и женский смех. Вдоль одной из стен тянулась деревянная барная стойка, повсюду стояли круглые столики, за некоторыми кто-то пил, кто-то ужинал. По другой стене были расставлены мягкие разноцветные диваны, на которых сидели мужчины и женщины в богатых одеяниях. Так показалось Леобену, потому что все они одеты были ярко, пестро и сверкали украшениями. Правда, некоторые из них были облачены в нечто очень необычное: одежда на них была донельзя потрепана и затерта, и даже кое-где с дырами или заплатами, но при этом не вызывала ощущения, что она грязная и изношенная. Причем эти обноски не мешали их обладателям носить громоздкие сверкающие украшения, отчего при первом взгляде на них сразу возникало ощущение диссонанса. Лео, конечно, было невдомек, что сейчас в городскую моду только-только входят искусственно созданные лохмотья, сшитые умелыми руками лучших мастериц портняжного дела из самых дорогих материалов. Юноша решил, что это костюмы для каких-то особенных любовных игр. Он уже понял, что действительно попал в одно из развлекательных заведений, и окончательно уверился, что его наймут охранником.
Приободрившись, он шагнул вперед, навстречу разряженной женщине лет тридцати, устремившейся к нему. Ее грудь была слишком оголена и, к полному изумлению Леобена, сверкала серебром и россыпью бегущих по нему крошечных бриллиантов. Юноша в городе был совсем недавно и еще не видел так близко настоящие моди. Он изумленно таращился
