очень много в моей жизни, Полина, – баритон Маркова накрывает всё пространство.
Я оборачиваюсь к нему, но он стоит против света. В помещении включена всего одна лампочка, а электрический поток из кухни льется прямиком на меня. Так что Марков может рассмотреть каждую деталь моей внешности. Он концентрирует на мне всё свое внимание и замечает, что я выгляжу иначе.
Мне бы самой привыкнуть к смене имиджа, я не дала Ольге Викторовне отрезать и покрасить мои волосы или экспериментировать с макияжем, хотя она настаивала и кроме швеи пригласила в квартиру целый десант индустрии красоты.
Но мне сделали укладку. Волосы теперь лежат иначе, открывая лоб и «красивый взгляд» – именно так сказала моя начальница в пылу уговоров. Высокие каблуки тоже сделали свое преображающее дело, как и костюм из натурального черного шелка. Он пижамного стиля и с легким оверсайзом, как сейчас модно, но в нем я действительно выгляжу роскошной штучкой с карьерным оскалом.
– Так бывает, когда случаются общие проекты, – отвечаю Маркову.
Он почему-то не двигается, а я проваливаюсь в его слишком опытные и слишком холодные глаза и перестаю слышать монотонный голос сотрудницы. Она что-то говорит, пытаясь привлечь его внимание, но не решаясь войти. Ее слова остаются на поверхности, а меня утягивает в синюю глубину его взгляда.
Вот зачем он так смотрит?
Зачем вообще пришел?
– Вы тут с ревизией? – бросает Марков. – Может, подсадить? Проверите верхние полки?
Он указывает на правую стенку. Там как раз полки достают до самого потолка. Я вообще только сейчас понимаю, что это комната для хранения. Тут довольно прохладно, скорее всего даже есть система охлаждения. А вот окон нет.
– Маркировку молока будем сверять? Вдруг срок годности вышел?
Марков подтрунивает. Он подходит ко мне вплотную и протягивает ладонь, как будто действительно ждет, что я полезу с его помощью наверх.
– Давайте, я не тороплюсь. Давайте всё осмотрим как следует, Полина Сергеевна.
– О, вы запомнили мое отчество, Станислав Олегович.
– Ищу ключики к вашей персоне, – усмехается Марков. – Деньги вы не берете. Может, удастся вас подкупить уважением? У Ольги Викторовны с этим точно проблемы, она едва ли вас за человека считает.
Я бы на это даже посмотрела.
На уважение в исполнении Маркова. Без его сарказма, наглого взгляда и тотальных ноток мужского превосходства в голосе.
– Даже не хочу знать, за кого меня считаете вы, – цежу.
Я сдвигаюсь в сторону, показывая, что не собираюсь браться за ладонь Маркова. Верхние полки меня не интересуют.
– Вы дотошная и исполнительная. Рабочая лошадка, которая отлично чувствует себя в тени, – Марков вдруг выдает мне оценку, возомнив себя профайлером. – Вы неконфликтная, спокойная…
