тебя по лбу стукнуло, – насупившись, сообщил Митрофанов. Ему не нравилось, что дело, в которое его втянули, становилось таким опасным. – Ходить надо внимательней. Видишь, шишак какой вскочил. До пятницы не пройдет.
– До пятницы? – Жека задумался и вдруг испуганно ахнул. – До пятницы!
– Ну, точно, тронулся. – Лавренко на всякий случай отполз подальше, опасаясь, что сумасшествие может быть заразно.
Стриженов с трудом поднялся, покачиваясь, подошел к двери, коснулся ручки. Дверь на хорошо смазанных петлях легко открылась. Возвратный механизм у нее был отсоединен.
– Это все подстроено, – потирая ушибленный лоб, произнес Жека.
– Интересно только кем, – с сомнением отозвался Макс и покосился на Стриженова. Но Жека на него не смотрел. Он придирчиво изучал дверь, словно мог невооруженным глазом обнаружить отпечатки пальцев и провести их сканирование.
– Чисто сработано, – покачал гудящей головой Стриженов. – Откуда же они наблюдали за мной?
– Да откуда угодно! – Лавренко оглянулся, как будто уже собирался показать места, откуда могли следить. Но, увидев распахнутое окно на первом этаже, смутился и поспешил отвести глаза. Не хватало еще, чтобы их обвинили в слежке. – Ты шел, как слепой гиппопотам. Совсем по сторонам не смотрел.
– Зато мы теперь точно знаем, что это не бэшки, – вдруг изрек Жека. К великому облегчению Лавренко, Стриженов и не думал искать своих преследователей.
– Как не бэшки? – в один голос спросили Митрофанов с Максом и в четыре глаза уставились на Жеку.
Глава Третья
Верное средство от волнений
Они сидели на кухне у Стриженова. Жека держал около лба консервную банку. Рядом с ним на столе стояло еще несколько банок и лоток со льдом. Сильно покрасневший лоб и радужно лиловеющая шишка не мешали ему складно излагать свои мысли.
– Сидорова не такая глупая, чтобы ни с того ни с сего подставить руку под дверь. Версия, что ее толкнул карапуз, тоже не подходит. Я проверил. Она ходила в процедурный кабинет, совсем уж оторванной мелюзги там нет. Да и Крюковой, чтобы самой опрокинуть на себя стол, нужно было постараться. Он переворачивается, только если его приподнять с другой стороны.
– А кто был с другой стороны? – задал резонный вопрос Митрофанов.
– Да кого только не было! – Жека взял новую банку. – Там целое стадо прошло.
– И бэшки там были! – довольно щелкнул пальцами Макс, словно перед этим битый час с пеной у рта доказывал, что главные виновники бэшки, а не пытался свалить всю вину на Стриженова.
– И «Б» были, и «В» были, – кивнул отличник и поморщился – после удара у него не только голова болела, но и шеей было тяжело вертеть. – Вэшек мы вычеркиваем, они нам вообще не конкуренты со своим единственным Пугачевым. Он в одиночку весь свой класс не вытянет. Да и двоечников у них там много. Остается «Б».
– Остается «Б», – как эхо, поддакнул Лавренко, преданно глядя на покалеченного приятеля.
– А
