1921 года. Камала прожила 9 лет. Со временем она научилась ходить, хотя до конца жизни так и не отвыкла от волчьей походки. Она начала умываться, пользоваться стаканом, причем даже изучила несколько слов, хотя продолжала есть сырое мясо и потроха, избегала собак. То, что она обучилась примитивной речи, означало, что при рождении у нее не было умственных изъянов и что ее волчьи повадки были целиком переняты у «приемных опекунов».
Когда Камалу нашли, интеллект ее находился на уровне развития шестимесячного ребенка. В возрасте 16–18 лет она вела себя, как четырехлетнее дитя.
В реальной жизни судьба звериных воспитанников трагична. В отрыве от дикой природы они быстро умирают, хотя сравнить здесь не с чем: данных о том, сколько они могут прожить в лесу в диком состоянии, нет. Кроме того, по возвращении к людям их практически не удается адаптировать к обычной для людей жизни. Дети, растущие в полной изоляции, хоть и отличаются обостренным развитием некоторых чувств, но в целом и умственно и поведенчески ущербны. Каждый из них остается животным. Чувства дикаря хранят его: он видит опасность во тьме, слышит ее вдали. Он думает только о том, как выжить; он не отвлекается на посторонние размышления – он чувственный зверь, а не мыслящий человек.
Как правило, судьба современных «маугли» одинакова, их помещают в психиатрическую больницу, где они остаются до конца своей недолгой жизни. Увы, человеческий ребенок, «воспитанный» зверем, никогда не может стать полноценным членом человеческого общества.
Сказки и легенды, которыми мы живем, которые составляют часть нашего представления о действительности, не всегда этой действительности отвечают. Ромул и Рем – основатели Рима, Маугли Киплинга если и имеют под собой реальную основу, то в том, что хищные животные способны помочь беспомощным человеческим младенцам выжить, но не более. Дети – волки перенимают привычки своих приемных родителей, и даже возвращенные к людям никогда не становятся полноправными членами человеческих обществ, и что действительно странно, зачастую долго не живут.
Мы не вправе отказать таким существам называться людьми, но относимся к ним как к слаборазвитым, как к больным разумом членам человеческого сообщества. Наше отношение к ним продиктовано милосердием, и в конечном итоге, нашим собственным благополучием.
В то же время известны ситуации, когда человеческие дети, слепоглухонемые от рождения, (т. е. лишенные чувственного контакта с внешней средой) без помощи извне вели поистине животный образ жизни. Но стоило такому контакту в детстве состояться, как минимальные усилия обучения, словно падая на плодотворную внутри таких детей почву, помогали приобрести навыки человеческого поведения и облегчали их участь, а может быть наоборот.
Мы не зря говорим об этом подробно, что отсюда следует горькое и неприемлемое для многих из нас обстоятельство, что человеком не рождаются, но становятся; что существо, которое выходит
