>1
Сыпал и покалывал холодный мелкий дождь. На театральной площади растекался и бурлил стихийный митинг. Обыватели боязливо поглядывали на толпу и, качая головами, прибавляли шаг.
Между драмтеатром и толпой молчаливо хмурилась неровная шеренга «космонавтов», суетливо сновали, похожие на агента Смита, «черноглазы» в штатском, стрекоча между собой и через наушник внутренней связи с высшими силами. У стрекотунов в похоронных костюмах были совершенно черные глаза.
– Убирайтесь прочь, космические оккупанты! Поналетели тут. – Гремел в мегафон, рубил и швырял в толпу злые слова Рыков. Его голос утюжил площадь. От волнения Рыков слегка запинался и картавил.
– Да! Убирайтесь прочь! – Толпа засвистела, захлопала.
– Эти пожиратели душ низвели нас до уровня бессловесных тварей. Но мы не скоты. Скоты не мы. Зашквар быть скотом. Человек, опомнись. Не продавай бессмертную душу исчадьям Смурса. Не превращайся в зомби, которому лишь пожрать да облегчиться. Вспомни: ты звучишь гордо. Люди! Сплотимся, встанем, как один, и дадим отпор этим нелюдям. Свобода стоит того, чтобы за нее драться. Не на жизнь, а на смерть. Планета Земля – для людей, а не для черноглазых душеглотов.
– Ты как? – Спросил Егор. Настя поеживалась, дрожала и невольно прижималась к нему.
– Брр… Зря ты зонт не захватил.
– Ты же сама говорила, что не надо.
– И что с того. – С досадой отозвалась Астахова, наморщив лоб. – А если бы я сказала прыгнуть в огонь или из окна девятого этажа? Ты бы прыгнул?
– Конечно. Даже не сомневайся. – Егор улыбнулся.
– Ну и дурак. – Близоруко щурясь, она приподнялась на носки и, вытянувшись в струнку, посмотрела на оратора.
Рыков продолжал зажигать, кипятиться и раскалять толпу:
– Власть прогнила и прогнулась перед душеглотами. Хватит надеяться на авось, на Бога, и даже на президента. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. И если не мы, то кто же. Нам, простым гражданам, придется самим себя освобождать. Вытаскивать себя за волосы из черноглазого кошмара. Так давайте сделаем это. Ведь несвобода хуже, чем смерть.
– Да кому сдалась твоя свобода! – Крикнул рябой круглолицый прохожий с мутными красноватыми глазами и жестяной банкой пива в руке. – Главное, чтобы было, что выпить и чем закусить. Так-то вот!
Участники митинга возмущенно зашумели, одергивая.
Рябой отмахнулся и, пошатываясь, пошел прочь в сторону забегаловки:
– Карбонарии гребаные. Провокаторы. Хуже черноглазых. Заварят кашу, а сами потом – в кусты, в Америку. А простой народ раслебывай. – Рябой громко и судорожно икнул. Сплюнул. – Тьфу, на вас.
– Смерть оккупантам! Руки прочь от Предельска! – Как бы отвечая рябому, взорвалась и грохнула толпа.
Сухопарый с костлявым узким лицом черноглаз пострекотал через наушник и, взглянув на шеренгу, скрежещущим голосом отдал приказ. Шеренга всколыхнулась и «космонавты» двинулись на толпу, оттесняя ее в сторону сквера, откуда как бы шагал навстречу каменный Белинский на высоком постаменте.
Люди кинулись врассыпную. Толпа рассеялась. «Космонавты» стали хватать без разбору, валить на асфальт, выкручивать руки, охаживать дубинками и берцами.
– Бежим! – Егор схватил Настю за руку
– Куда? – Перед ними вырос ражий, похожий на шкаф «космонавт». – Обожди, красавица. Подстилка оппозиционная. – Испачкав Настю матерным словом, «космонавт» вцепился в ее руку.
Настя испуганно вскрикнула. Егор закипел, у него зашумело в ушах, а в глазах потемнело; он резко оттолкнул «космонавта» ногой. Космонавт удивленно охнул, попятился, упал. Егор и Настя бросились прочь. За ними устремились двое черноглазов в штатском и трое «космонавтов», лающими голосами требуя остановиться, осыпая угрозами и бранью.
2
Метнувшись через сквер мимо Белинского в голубином помете, Егор и Настя наискось перебежали дорогу и скрылись в подворотне. С обшарпанной стены бросилось в глаза граффити, которое напоминало агитационный плакат ВОВ. Изо лба поверженного похожего на упыря черноглаза торчала стрела. Под черноглазом как будто истекали кровью и кричали начертанные красным рубленым шрифтом слова: «Смерть космическим оккупантам!» На противоположной стене, кривясь и корчась, расползались синие слова: «Земля – землянам! Ад – черноглазам!»
Полная невысокая старуха с похожим на поросячий пятак носом вразвалку заходила в подъезд, шелестя пакетами-майками «Магнита» и хрипло дыша. Прошмыгнув мимо старухи, они вбежали на площадку между третьим и четвертыми этажом. Замерли.
Из подворотни
