зацеловала.
– Милый мой, где ты был, что случилось?
И вот, что несчастный мальчик маме рассказал:
«Занятие закончилось и всех ребят стали забирать родители. А я ждал, но за мной папа все не приходил. Я стоял в вестибюле, но входную дверь стали запирать и всех выгнали на улицу. Я стал на улице ждать папу. А он все не приходил. Ждал долго, замерз, а его все нет и нет. Вспомнил, как мы с тобой переходили улицу, но испугался идти сам, там мчалось много машин. А потом дождался, когда другие люди стали переходить и пошел за ними. Потом стоял долго-долго на остановке, подходили автобусы и троллейбусы, а я не знал на какой мне садиться. В конце концов сел в какой-то троллейбус, наугад».
У матери перехватило дыхание, ведь она знала, как много троллейбусов и автобусов разных маршрутов уходило с этой остановки, и лишь два из них шли в направлении к их дому. Бог их сберег, помог ее мальчику сесть в нужный троллейбус! Им посчастливилось, он сел наугад и верно попал! Только два троллейбуса шли прямо, а остальные сворачивали направо и укатил бы ее мальчишечка неведомо куда.
Стоял бедный мальчик в троллейбусе, и теперь решал следующую задачу, где выходить. Народу много, это направление всегда переполнено. Стоящая рядом женщина удивилась, что маленький мальчик едет совершенно один: «Куда ты мальчик? Почему ты один? Где твои родители?» Испуганный Артемка ответил только: «Домой!» – и отвернулся. И все смотрел в промерзшее окно. Одна остановка, вторая, третья… На пятой вышел, что-то подсказало, что здесь надо выходить. Опять встал на остановке, не знал как перейти улицу, большое движение. Увидел. что стоит тетенька, которая тоже собирается переходить. Встал рядом и пошел за ней. Перешел эту улицу, за ней еще одна, которую тоже надо надо как-то одолеть. К счастью, здесь движение было потише. Увидел знакомые дома, а вот этот последний- его дом. Но как же он замерз, как же измучался и переволновался этой долгой дорогой. Ведь четыре часа мерз на улице. То папу ждал, то на остановке стоял, не знал в какой троллейбус сунуться. Уже подходил к дому и почувствовал, что терпеть больше не может. Описался и заплакал. А потом поднялся на девятый этаж, позвонил в дверь и увидел, наконец, маму:
– Прости меня мама, я описался!
Как же Таня была счастлива, как же она обнимала своего мальчика. Как благодарила бога и судьбу, которые ему помогли добраться до дому. Времена были тогда тревожные, лихие, дети пропадали. И она знала своего доброго, молчаливого, стеснительного мальчика, он спросить не может. Если бы сел не на тот троллейбус, то так бы и ехал мимо незнакомых улиц и домов до конечной остановки. А там бы вышел, забился в угол и замерз. Мороз к вечеру был уже под тридцать градусов.
А в двенадцать часов ночи пришел Танин муж – веселый, подвыпивший и с двумя конфетками в кармане. Это – для детишек! Он, конечно, Таниной просьбы не забыл, но просто решил, что она как-нибудь и без него выкрутится. А его пригласила в гости
