style="font-size:15px;"> – Луна хохотала, как клоун… Это же Снегин мне подарил когда-то.
Шварц удивленно уставился на меня. Смотрел, не отрываясь. Засуетился вдруг, зашарил по карманам. Достал бумажник. И выудил…
…выудил…
…точно такой же кулон.
– Я хочу домой, – не своим голосом сказала я. – И нам, кажется, надо кое-что обсудить…
Шварц серьезно кивнул, и мы вышли из квартиры.
Глава 3.
Говорят, обратная дорога всегда кажется короче. Но мы почему-то шли от Снегина до меня миллион лет.
Дома молча сели на диван и пытались осознать хоть что-нибудь.
Потом Шварц сказал:
– Мы хорошо дружили. Несмотря на всякое разное…
– Дружили? – усмехнулась я.
Шварц молчал, глядел на свой кулон. Я не собиралась давить, все и так ясно.
– У нас ничего такого не было, – проговорил он. – Общались… Но однажды он начал, ну… оказывать знаки внимания. Даже цветы как-то раз дарил.
– У тебя кулон. Это не просто знаки внимания.
На секунду я даже почувствовала укол ревности. Мерзавец Снегин любил кого-то еще!
И тут же засмеялась: ну да, как удивительно! За свою длинную жизнь он, конечно, должен был обожать лишь меня одну.
Что ж, зато только мне повезло посидеть на цепи… Хотя и этого наверняка знать нельзя.
Интересно, сколько еще народу носит такие луны?..
Шварц вдруг вынырнул из своих размышлений – и меня из моих вытянул.
– Ты хорошо сказала – хранительница откровений… Вот я, наверное, тоже был кем-то вроде того. Вообще, всегда казалось, что Снегиных двое… как минимум. Он иногда был таким взрослым и мудрым наставником, а иногда – просто вечным подростком, которому непонятно что может в голову прийти. Один меня учил жизни, другой в два часа ночи звал в соседний сад воровать яблоки… Ну, весело, в общем.
Я усмехнулась. Да уж, не соскучишься…
– Он и тогда отмечал все праздники, – улыбнулся Шварц. – И увлекался какими-то несовместимыми вещами. То музыкант и писатель, то вдруг схемы какие-то паяет, мифологии знает все, какие можно и нельзя, в сельском хозяйстве разбирается… Это теперь я понимаю, что у него было просто… достаточно времени.
– И интереса, – кивнула я. – Он же ещё и верил во все подряд. Мистик. Я сначала удивлялась, а теперь, кажется, знаю: так долго жить, ни во что не веря, мучительно.
– Пожалуй, так… – согласился Шварц. – Он мне иногда рассказывал странное… Но это были как будто просто сказки, городские легенды. Теперь вот уже сомневаюсь… Про семью свою говорил. Деталей я, конечно, не знал. Вроде, родители умерли давно, отец был доктором, мать учила детей музыке,ещё они как будто происходят из старого дворянского рода, и родственники у них за границей, но контакты давно утеряны – вот и все факты. Но о сложных детско-родительских отношениях мне многое известно. Снегин очень тепло отзывался о родных, но у него с отцом был конфликт – могу предположить, что как раз из-за увлечения всей этой мистикой.
– Да,
