Silencial. Что-то темное. Но схожее по действию.
– Большинство заклинаний возникли в Эрде изначальном, – словно прочитав его мысли, произнес Альгор. – Cubrire Silencial – слабая, уязвимая вариация.
– Учту, – произнес Люциан, пропустив мимо ушей снисходительную шпильку темного. – Так о чем ты хотел поговорить?
– Сегодня во время допроса тебе лучше молчать о встрече Лены и Адергайна.
Это прозвучало как угроза или приказ. С другой стороны, Альгор разговаривал так со всеми в принципе.
Что она в нем нашла?
Или с ней он другой?
Ревность вцепилась в сердце зубами, когда Люциан с каким-то извращенно-болезненным чувством представил, как рука Альгора, сейчас покоящаяся на столе, отводит волосы с ее лица. Или, что еще хуже, скользит по ее обнаженному телу. Касается ее… везде.
Он сцепил зубы и посмотрел темному прямо в глаза.
– Ты сам понимаешь, чем это может для нее обернуться, – соизволил продолжить тот. – Особенно в сложившихся обстоятельствах.
– Я никогда не наврежу Лене, – ответил он.
Глаза Альгора опасно сверкнули, но больше тот ничего не сказал. Собирался убрать заклинание, когда Люциан произнес:
– Поэтому я хочу предупредить тебя о планах отца. Он использует тебя. Ради чего – непонятно, но все, что касается тебя, касается и ее тоже. Не представляю, что он имел в виду, просто будь внимателен. И береги ее.
С тем же успехом можно было глотать раскаленные гвозди. Он до сих пор не мог смириться с тем, что Лена просто забыла все. Все эти месяцы с Ленор, все то, что произошло… но это, наверное, к лучшему. Если она смогла отпустить эту боль, это же хорошо. Для нее. Он должен радоваться. Но радоваться не получалось, наоборот.
Внутри словно все разъедало. Темной магией.
«Я не могу отдать ее ему. Не могу от нее отказаться».
Она не игрушка. Только ей решать.
Все это настолько рвало на части, что Люциан поднялся и поспешно направился к дверям. Чтобы услышать ударившее в спину:
– Драгон. Спасибо.
Он даже не обернулся. Сердце словно превратилось в кипящий сгусток, который плавился и собирался воедино, снова и снова. Он с трудом удержался, чтобы не садануть в стену кулаком, как делал это в том домике. Губы до сих пор хранили вкус того поцелуя. Настоящего. Не поцелуя Ленор.
Это Лена его целовала.
Лена тянулась к нему.
Ее тело отзывалось на него, а она несла какую-то чушь про Ленор! Какого драха!
Он снова глубоко вздохнул. Глубоко выдохнул. Может быть, она права. Может быть, потому что нельзя так целовать одного и быть с другим. Отдаваться другому. Позволять выпивать себя до края…
Люциан зажмурился, снова несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, сбрасывая напряжение, и только после этого направился дальше по коридору.
Глава 7
Лена
