оказался громадной суперсовременной постройкой, последним писком архитектурной моды, изыском из тех, что, наверное, снятся кондитерам в кошмарных снах. Высоченные колонны, соединенные между собой наклонными балками и контрфорсами; комнаты, точно обувные коробки, водруженные одна на другую каждая под своим углом… и все это снизу доверху облицовано каким-то блестящим металлическим гонтом устрашающего масляно-желтого оттенка. В лучах утреннего солнца дом полыхал, сиял так, что больно было смотреть.
– А это… это что? – спросил Ларри, указав на какие-то неухоженные растения, змеями оплетавшие неровные стены особняка. – Это так и должно быть?
Эллисон, моргнув, слегка сдвинула бровки.
– Что, дорогой? А-а, ты про бугенвиллию? Большая редкость! Экзотическое растение с юга Тихого океана.
– А для чего она тут? Чтоб вся эта халабуда не развалилась?
Улыбка Эллисон разом померкла, бровь приподнялась вверх.
– Дорогой, ты хорошо себя чувствуешь? Что с тобой?
Ларри двинулся назад, к машине.
– Знаешь, поехали обратно, в город. Проголодался я зверски. Пора пообедать.
– Хорошо, – согласилась Эллисон, с подозрением взглянув на него. – Хорошо, едем.
Вечером, после ужина, Ларри овладела жуткая меланхолия.
– Идем-ка в «Уинд-Ап», – внезапно сказал он. – Мне бы для разнообразия в привычной обстановке посидеть не мешало.
– То есть?
Ларри кивнул на фасад дорогого, роскошного ресторана, из которого они только что вышли.
– Понимаешь, не по нутру мне все эти заковыристые люстры… и коротышки в униформе, шепчущие прямо в ухо. Да еще и по-французски.
– Ну уж французский-то хоть немного надо бы знать, иначе как сделать заказ в ресторане? – рассерженно надувшись, буркнула Эллисон. – Послушай, Ларри, ты начинаешь меня настораживать. И возле нашего дома странно себя повел, и вещи говоришь какие-то странные…
Ларри пожал плечами:
– При виде этого дома меня постигло временное умопомрачение.
– Всей душой надеюсь, что оно вскоре пройдет.
– Мне с каждой минутой все лучше.
Вскоре они подошли к «Уинд-Ап». Эллисон двинулась внутрь, а Ларри задержался снаружи и закурил. Старый добрый «Уинд-Ап»… даже рядом, у входа, на сердце уже куда веселее! Тепло, полумрак, гомон, заштатный оркестрик в дальнем углу рвано, небрежно бренчит диксиленд…
Предвкушение мира и покоя в уютном обшарпанном баре вмиг подняло настроение. Вздохнув, Ларри толкнул дверь, переступил порог…
…и замер как вкопанный.
«Уинд-Ап» изменился до неузнаваемости. Под потолком ярко сияли лампы. Вместо старого официанта Макса по залу деловито сновали юные официантки в опрятных белых форменных платьицах. За столиками, потягивая коктейли и оживленно болтая, сидело множество элегантно одетых дамочек. Угол,
