отношению к женщинам, наличия в них свободы воли и решительности не подозревают. А о том, что у меня может хватить глупости и наглости ломануться в ночь в неизвестность, вовсе не догадываются.Я прекрасно понимала, что действую не слишком разумно. Возможно, лучше было бы затаиться и выждать… Только вот времени для этого у меня нет. Завтра утром, по словам отца, мы отбываем в Соларион.
Как там все устроено – неизвестно.
Как здесь все устроено, мне тоже неизвестно, зато есть деньги и одежда, относительно соответствующая обычаям. Могу слиться с толпой при желании.
А если в стране драконов еще и язык другой?
Сбежать по дороге, конечно, вариант. Но маловероятный. Под присмотром воинов и целителя я от них разве что в кустики отойду, и то недалеко. Мужики они тренированные, опытные, и без гипотетической второй ипостаси – в которую я еще до конца не поверила – опасные.
Внутренний компас привел точнехонько к дверям гаража. Перепутать было сложно: они отличались размером от остальных, больше походя на грузовые ворота, чем на вход в комнату, и с той стороны отчётливо доносился характерный запах резины и масла. Бензином не пахло, и у меня снова зароились сомнения в функциональности авто.
Изнутри гараж не запирали. Я воровато оглядела коридор – никого – и скользнула тенью в темное помещение, плотно прикрыв за собой створку. Еще и спиной для надежности прижалась. Будто это кого-то остановит!
Отчаянно бьющееся сердце гремело в ушах, мешая слышать происходящее вокруг. Даже если кто–то сейчас прошел бы мимо, я б не заметила, занятая тем чтобы не упасть в обморок.
Нервная девушка мне досталась. Ей бы валерьянки попить.
Немного успокоившись, оглядела гараж. Ничего особенного и экзотического – пустое просторное помещение, в центре которого гордо возвышается автомобиль. У ближайшей стены стеллаж с инструментами, запасные шины стопочкой на каменном полу, и никаких канистр или бочек.
Приехали.
Я прокралась ближе.
Что, если тут установлена сигнализация, как у моего соседа? Он отчего-то считал, что все жаждут украсть его Ниву черт знает какого года выпуска, и установил на нее истерическую вопилку. Малейший толчок, порыв ветра – и ржавая красавица начинала орать, будто ее пилят на металлолом.
Если меня сейчас поймают у машины, плакал план побега. Придется пешком уходить, или таки лошадь неведомым образом воровать.
Затаив дыхание, я осторожно коснулась полированной серебристой ручки одним пальцем.
Тишина.
Осмелела, обхватила ладонью и потянула на себя.
Дверца открылась с мягким щелчком. На меня пахнуло полиролью, спиртом и теплым ароматом новеньких кожаных сидений.
На первый взгляд автомобильные внутренности почти ничем не отличались от привычных глазу. Круглый руль колесом, сиденье со спинкой, рядом пассажирское. Приборная панель с вделанными в гладкое дерево датчиками.
В которых я ничегошеньки, естественно, не понимаю.
