душу с кучей костей, обтянутой неприглядной плотью? Или твои родные решили задобрить тебя в послесмертии? – Амаль кричала и заламывала руки. – Привязать путы к твоим ногам, чтобы ты, не дай Мракнесущий, не явился к ним на землю?
Ей хотелось накинуться на Мираса и убить, только она опоздала в своем желании, да и дело ведь не в нем, а в Рамине – мачехе Амаль, которая, наверняка, и провернула большую часть этого дельца.
– Ты считаешь, что я купился? Что я горел желанием стать твоим мужем? Да, я знать тебя не знал! – вскинулся в негодовании Мирас. – Или что моя мать, с младенчества сулящая мне прекрасную возлюбленную, способна продать сына?
– Прекрасную? Ты уверен, что не ослеп от моей красоты?! Ты безумец? Дешевка! Тля!
– Да, если бы я знал, к кому меня ведут, сбежал бы на край вселенной! Если оставался хотя бы шанс отказаться, я бы не стоял сейчас перед тобой! – парень еле сдерживал себя, чтобы также не ответить оскорблениями.
Он обошел девушку вокруг, с неприкрытым отвращением разглядывая ее. Бледная, тощая, невзрачная, ни кос, ни форм, ни обаяния. Нет! Она совсем не походила на предсказанную единственную суженную. Мирас убеждался в этом с каждой минутой все больше и больше! Но теперь ему не суждено встретить возлюбленную, поискам помешали происки бесчестных служителей Храма – Мауни и Хейко. И угораздило Мираса испустить последний дух до того, как он смог отвергнуть эту грубиянку!
Амаль смотрела на юношу с неменьшим неприятием. Слишком высокий, слишком жилистый, слишком смазливый, такой вряд ли в своей жизни прочел хоть пару строк, восхитился хоть одной картиной, наверняка, прожигал жизнь на полную катушку, купаясь во внимании и довольстве.
На ногах обоих новобрачных будто повисли неподъемные гири, а руки оказались связаны нежеланными обетами. Будь их души свободны, мир живых приоткрывался бы им время от времени, поскольку покинули они его совсем молодыми, но сейчас Мирас и Амаль зависели друг от друга, как нить от иглы, как кисть от холста, как перо от листа бумаги, и обязаны были пройти во врата Вечного Мира. Вдвоем! Рука об руку!
– Нет! – гневно вскричала девушка.
– Ни за что! – воздел руки парень.
Они заметались, пытаясь выйти из очерченного ярким светом круга, но тьма за его пределами вдруг стала густой, обжигающе-ледяной, колючей и смертоносной. Теперь Мирас и Амаль ощутили в полной мере смысл проклятия: «Да сожрет душу твою Великое Ничто!» Оно находилось там, за пределами светового пятна. Однако, чем больше молодые люди бросались из стороны в сторону, тем сильнее границы того стягивались и стягивались, скоро оставив лишь небольшой пятачок, на котором молодожены едва смогли уместиться, в бессилии сев, спина к спине, ибо смотреть в лицо друг другу они не могли.
Не верилось, что теперь целую вечность им страдать в ненавистной компании. Амаль бормотала себе под нос все известные ругательства, Мирас лишь вздыхал. Ей в мужья достался слизняк, ему в жены – самая неприглядная девушка на свете. И как с этим мириться?!
2
