Настоящая древесина рано или поздно закончится.
– Слышно что-нибудь о роще? – Рич надеялся, что в его голосе не слышно отчаяние.
– Смотри, как бы эти долбаные хипари не превратили ее в национальный парк. – Пит сплюнул себе под ноги.
– Проклятая роща – это как остров, кругом сплошные вырубки, – проговорил Дон. – Если бы парку она была бы нужна, они бы забрали ее еще в шестьдесят восьмом.
– А если они решат расшириться? – не отступал Пит.
– Если они решат расшириться – а это большое «если», то делать они это будут на юге, – ответил Дон. – Мерл это из первых уст узнал.
– От чьей-то задницы он это узнал. Хотел бы я знать, как этот клоун вообще попал в конгресс. – Пит покачал головой. – Нельзя доверять мужику, который красит волосы. Верно, Рич? – Рич пожал плечами. Его преследовало ощущение, что он действует недостойно, за спиной у всех. – Видел, как подорожала цельная древесина? Шестьсот баксов за тысячу футов досок, высушенных в печи. На сто баксов больше, чем в прошлом году.
Дон сжал кулак, медленно выпрямил распухшие суставы.
– Не так уж много осталось хорошего дерева. Рынок это чует.
Сердце Рича колотилось. С тем, как растут цены, участок 24-7 становился ценнее с каждым днем.
– Думаешь, они закроют лесопилку? – спросил Пит.
– Как только с рощей закончим, – кивнул Дон. – Чтобы пилить карандаши, десятифутовая ленточная пила не нужна.
Нужно будет поговорить с Мерлом об обработке древесины. Лесопилка «Сандерсона» была ближайшим вариантом, а везти дерево в другое место – это упускать прибыль.
Спускаясь вниз по склону, Юджин притворно рассмеялся над какой-то шуткой мальчишки Сандерсона и похлопал его по спине.
– Да ты только посмотри на этот кусок дерьма, – снова плюнул Пит. – У него что, два члена? Чего он стоит так враскоряку?
– У тебя в термосе что-нибудь осталось? – поинтересовался Дон.
Рич налил ему кофе. Парни собрали свои вещи, отошли за кучи мусора, чтобы облегчиться.
– Хочешь немного? – предложил Рич. Пит протянул свою чашку. Спина у Рича затекла от долгого сиденья. Он закряхтел, поднимаясь на ноги.
– Все в норме? – спросил Дон.
– Ага.
Дон окинул его взглядом, прикидывая, брешет он или нет. У них всех давно уже заржавели петли. У Пита так разболелись суставы, что он не мог сжать в кулак левую руку. Сапоги завязать – и то тяжело.
Дон запрокинул голову, допивая последние капли кофе.
– Кофе она слишком слабо у тебя заваривает, – пожаловался Пит.
– Да ты ни хрена не чувствуешь, ты ж вечно свой дерьмовый табак жрешь, – огрызнулся Дон. – Ты просто завидуешь.
– Не у каждого из нас есть старушка, которая за нас платит, Портер.
На лице Дона мелькнуло раздражение. Гейл зарабатывала в школе не так уж и много, но Дона все равно донимали этим все кому не лень. Большинство жен работали, только пока у них не рождались
