Чтобы не отправить не того не туда, куда надо было или наоборот не надо. Кого в райцентр, кого в столицу или областной центр, а кто-то в деревню или за границу.
Собственно, до моего распределения еще пара лет осталась, но вот что-то мне подсказывало (и знающие люди присоветовали), что с этой Ариадной надо подружиться заранее. Да так глубоко подружиться, чтобы она согласилась поехать со мной в столицу. По окончании мной вуза.
А сегодня я стоял в коридоре с потными от нервозности товарищами и подругами со старшего курса. Кто-то нервно хихикал, кто-то бледнел или краснел при каждом появлении Ариадны. Кто-то… Все типы проявлений сильного нервного напряжения были в этой толпе.
– Подскажите мне пожалуйста, Ариадна, – подошел я к ней по пути к кабинету ректора. – Есть здесь где-то на этаже какая-то комната или кабинет, где можно было бы избавиться хоть на короткое время от этой толпы?
Ариадна удивленно коротко взглянула на меня.
– А ты кто? Распределен уже? Что-то я тебя в комиссии не видела.
– Не, Ариадна, мне предстоит распределение только через два года. Друзья распределяются сегодня, – ответил я, не отставая от быстро идущей дамочки.
– Ясно. Бездельник. Пошли со мной, поможешь немного, – и еще быстрее зашагала впереди меня.
Худосочная, быстрая, резкая, небольшого роста. Сзади она выглядела, словно мальчишка, – без зада. Спереди груди вообще почти не контурировались под блузкой и пиджачком. Только и выдавало в ней женский пол длинные волосы, короткая юбочка и чулки с рисунком.
Оказывается, что из секретарской есть проход еще в одну небольшую комнатку. «Рабочая комната секретарей», – пояснила Ариадна. – «И небольшой текущий архив». Здесь стоял небольшой письменный столик с настольной лампой, стулья около него, длинный стеллаж с большим количеством папок и бумаг, передвижная лестница, чтобы облегчить доступ к верхним полкам стеллажа.
– Чего тебе не сидится в коридоре с друзьями? – спросила Ариадна, роясь на стеллаже.
– Так они уже ушли пьянствовать. Кто от радости, кто от огорчения…
– Домой чего не идешь?
– Так не к кому и незачем. Я же один живу.
– Звать-то как?
– Гусаром кличут.
– Гуса-аром? – Ариадна удивленно и как-будто заинтересованно посмотрела на меня, оглянувшись через плечо, и снова принялась за папки. – А за мной почему пошел?
– Да как тебе сказать, – я сознательно перешел на «ты». – Думал, может быть помочь что-то смогу.
– Хорошо, поможешь тогда. Когда я уйду, включи вон тот электрический чайник минут через пять-семь. И никуда не уходи, и никого не пускай сюда.
Я услышал в замке двери поворот ключа и усмехнулся. Теперь-то я точно никуда уйти не смогу.
Чайник я включил, и даже время засек. Когда он закипел, прошло чуть более шести минут.
Еще через пару минут снова звук ключа
